К переизданию книги Александра Авдонина «Ганина яма» …
Вместо предисловия
Десятилетие, прошедшее со времени первого издания книги (2003), было отмечено неоднократными прекращениями и возобновлениями современного следствия об убийстве Царской Семьи. Не является окончательной и известная в Царском Деле дата 15 января 2009 года: именно в этот день А.Авдонину позвонил В.Н.Соловьев. Переданное им сообщение и ответ на него заслуживают того, чтобы быть приведенными полностью: «Александр Николаевич! Спешу сообщить, что сегодня прекратил дело об убийстве Царской Семьи и их приближенных. Все, что можно было установить - установлено!» «Владимир Николаевич, Вы завершили действительно великое дело, поздравляю Вас!» «Александр Николаевич, только нами совместно могла быть решена такая историческая задача». - «Спасибо, Владимир Николаевич, за оценку моего вклада в твой труд. Слава Богу, что все закончилось благополучно» [1].
Участники взаимного возвеличивания не понимали, что такое, действительно «Великое дело», как «Царское Дело», не может не писаться с заглавной буквы, как и написание слова «Их», а также необходимость в ином, чем в тексте порядке слов: «...только совместно нами...». Окончание же диалога - «Слава Богу, что все закончилось благополучно» - поневоле заставляет задуматься: это «великое дело» только благодаря Богу закончилось благополучно. Да и закончилось ли? Ученый муж Авдонин уходит от этого, весьма опасного - «совместно»: извини, друг, но это - «твой труд»!
Главное же в том, что за прошедшее десятилетие, для организаторов, участников поиска и обретения останков и, в первую очередь, для автора книги, так и не стало истиной то, что было ясно в тот день, когда не Промыслом Божьим, а грешными людьми, не только найдено, но и вскрыто, всегда известное властям, с их ведома и позволения, захоронение на Коптяковской дороге.
Там, где нет присутствия Бога, там нет истины!
За пределами урочища Четырех братьев
По прежнему удивляет название книги [2], не соответствующее именованию той местности, в которой разворачивалось «великое дело», начиная с того дня «летом 1978 года, когда мы с Александром Николаевичем прошли весь маршрут Екатеринбург - Коптяки» [3]. Ведь не на Ганиной яме, которой автор отвел две части своей книги («Часть первая. Поиски останков Царской Семьи белым следствием. Часть вторая. Несбывшиеся надежды Н.Соколова») и попытался опровергнуть выводы Н.А.Соколова о полном сожжении останков, а в Поросенковом логу «Мы их нашли... 31 мая 1979 года» (Авдонин, с. 136).
Именно этот участок Коптяковской дороги, на котором, по словам Авдонина, «год назад (в 1978 году - В.К.) мною и М.Кочуровым [4] был обнаружен под землей деревянный настил из шпал» (Авдонин, с. 136) был превращен в Мемориал Романовых. Г.Рябов, расставляя акценты в «войне приоритетов» Авдонина, пишет: «В логу («Поросенков лог» - так он назывался) Михаил Кочуров - "ловкий, как кошка", это слова Саши - влез на сосну и крикнул сверху: «Я вижу шпалы!». Так было обнаружено место захоронения Романовых. Пока, конечно, только предположительно» (Авдонин, с. 64).
Великие «конспираторы»
Не легкая эта работа - поиск в книге Авдонина (да и Рябова!) «обретения» источников информации по вопросам, связанным с поиском Ганиной ямы и, главное - захоронения под мостиком из шпал в Поросенковом логу. «Самые ценные сведения оказались в книге П.М.Быкова» - пишет Авдонин и приводит выдержку из его книги, в которой говорится, что в доме Ипатьева в ночь на 17 июля 1918 года было убито 11 человек, останки которых были вывезены в урочище
«Четыре брата», где их пытались сжечь, но в конечном итоге закопали в землю... «Найти могилу Романова не удалось, потому что остатки трупов после сожжения были увезены от шахт на значительное расстояние и зарыты в болоте... Там трупы и сгнили» (Авдонин, с. 115).
Чем могли помочь в поисках останков эти сведения, учитывая большую площадь урочища и невнятность такого понятия, как «значительное расстояние»: в действительности же Поросенков лог оказался не совсем болотом (в болоте вырыть яму было бы невозможно) и не так уж и далеко от шахты (четыре версты). Н.А.Соколов верно называет этот лог «сенокосным болотом».
В поисках Ганиной ямы Авдонину помог Г.Н.Лисин: он «15-летним мальчишкой входил в состав отряда бойскаутов, которые... помогали проводить осмотр местности, прилегающей к Коптяковской дороге... Осенью 68-го года мы все-таки сходили с Геннадием Николаевичем в лес, вроде за грибами, завернули на Четырехбратский рудник, где он показал мне Ганину яму».
Где находилась «Открытая шахта» и «Глиняная площадка» рядом с ней, Г.Н.Лисин «представил с большими сомнениями, так как местность значительно изменилась» (Авдонин, с. 120).
В своей книге издания 2013 года Авдонин внес, вероятно, вынуждено, существенное дополнение в первый абзац главы 18. Путаница Юровского: «Важным было то, что Г.Рябов привез («5 сентября 1979 года») и передал мне «Записку Юровского», которую он получил от сына Юровского... Гелий мне ранее сообщал о ней (выделено дополнение - В.К)» (Авдонин, с. 145).
И не просто «сообщал» ему о ней Рябов, а выписал из нее заключительные строки «про мостик из шпал», про то, что «машина с трупами пересекла линию железной дороги». О показаниях «сторожа переезда № 184 Якова Лобухина» из книги Н.А.Соколова Рябов помнил («на стр. 202») наизусть: «Там в логу у них автомобиль застрял. Кто-то из них взял из нашей ограды шпал и набросал там мостик». Дадим, в защиту истины, слово Рябову.
«Я обо всем написал Саше (в 1977 году - В.К.), в Свердловск, Записку Юровского я не решился доверить бумаге. Сколь бы ни преувеличивали мы величавую мудрость нашей госбезопасности - она бдела. Кто оспорит это...
Через некоторое время Саша ответил: «Мы нашли все, что нужно». Особенно понравилось ему описание мест событий, данной Дитерихсом в его дублирующей Соколова книге «Убийство царской семьи и членов дома Романовых на Урале» (Рябов, с. 56).
Совершенно противоположную точку зрения на роль сообщения Рябовым сведений из «Записки Юровского», да и о ней самой, называя ее «пресловутой», высказывает Авдонин: «Покровский... совершенно путано описал сокрытие останков, предполагая, что в случае возникновения необходимости освещения этого вопроса в дальнейшем можно прибегнуть к соавторству с непосредственными участниками сокрытия» (Авдонин, с.150).
Возможно, что в геологическую науку Авдонин внес какой-то вклад, хотя взгляд его на методику работы ученого несколько странен («прибегнуть к соавторству»?), но в исследование
«Записки Юровского», он «путано» внес собственное непонимание ее происхождения. Выше, на этой же странице 150, Авдонин утверждает, что автором «Записки» был сам Юровский, обвиняя профессора Ю.А.Буранова в приписывании ее авторства М.Н.Покровскому.
Большего удара по репутации Авдонина, как ученого, трудно придумать: в перечне использованной им литературы отсутствует книга Л.А.Лыковой [5], в которой (с. 281-291) приведено заключение эксперта В.Ф.Орловой о результатах исследования архивных документов под условным названием «Записка Юровского» [6]. Авдонин же, в своих аналитических изысках по этой теме, использовал неопубликованную рукопись из архива Ю.А.Жука: «К вопросу о так называемой «Записке Юровского» (Авдонин, с. 196). От опоры на единомышленников, а не на профессионалов, другого результата невозможно было ожидать!
Авдонин пишет: «И, наконец, отметим замечательное свойство «Записки» Юровского (той, которая была у Рябова - В.К.) - место сокрытия останков Царской Семьи по этому документу найти невозможно: нет ни одной привязки к местности или участку Коптяковской дороги. Упоминается только пересечение линии железной дороги, после которого ехали очень долго (с 9 часов до 4,5 утра 19 июля). И не указано, куда приехали. Таким образом, следуя «Записки» Юровского, места сокрытия останков не найти. Правда, на экземпляре «Записки, имевшемся в архиве М.Н.Покровского, почерком Юровского (?, выделено - В.К) было отмечено расстояние до места от железнодорожного переезда. Но об этом нам стало известно значительно позже, чем мы нашли это место и вскрыли его» (Авдонин, с. 150, 151).
Если, действительно, «в середине 70-х годов» у Авдонина была книга Н.А.Соколова, то в ней есть два снимка: «64. Переезд № 184. Здесь везли трупы царской семьи... 76. Мостик, набросанный большевиками на коптяковской дороге, где застрял грузовой автомобиль, доставивший трупы царской семьи к руднику [7]». На страницах 245 и 254 приведены тексты, поясняющие эти снимки:
«Снимок № 64 передает вид этого переезда».
«Грузовой автомобиль ушел с рудника ночью на 19 июля.
Путевой сторож Лобухин и сын его Василий видели, как он шел через переезд в город. За переездом он застрял в болоте. Его вытаскивали и строили для него мостик.
Снимок № 76 передает вид этого места» [8].
Главное в «Записке» - сам факт захоронения на дороге и «мостик», остальное в книге Н.А.Соколова, слишком поздно получившего при допросе Лобухиных информацию о мостике.
Как это было?
Вопрос обретения останков участниками их поиска Г.Рябовым и А.Авдониным - один из главных, остающийся до сих пор не выясненным. С того августовского дня лета 1976 года, когда Г.Рябов, по заданию министра МВД СССР Николая Анисимовича Щелокова приехал в Свердловск, где с помощью начальника политотдела Свердловского УМВД И.С.Корлыханова познакомился с Авдониным, прошло 37 лет - целая эпоха в жизни России. К сожалению, ни в первом, ни во втором изданиях своей книги А.Авдонин не прояснил ситуацию с обретением останков. По той причине, что веских аргументов в пользу его версии самостоятельного, без информативной и иной помощи Рябова, обнаружения им «мостика из шпал», просто не существует. Не считать же таковыми «комплект карт, составленный для Четырехбратского рудника, Старой Коптяковской дороги», который «был выслан А.Авдониным в сентябре 1978 года Г.Рябову» (Авдонин, с. 133). Среди этого комплекта карт не было карты Поросенкова лога, как отдельного объекта!
Небольшой штрих, наглядно характеризующий позицию Авдонина в «войне
приоритетов». В Именном указателе книги (Авдонин, с.285) «Рябов Гелий
Трофимович...» сказано буквально следующее: «...Знакомство с Авдониным привело
его к участию в секретном вскрытии места захоронения Царской Семьи в
На вопрос Авдонина, во время первой их встречи: «Что Вас, собственно, интересует в нашем крае? - Рябов ответил - Меня интересуют Романовы и все, что ними связано». И далее, после короткого разговора на эту тему, Рябов спросил: «Попробуем отыскать секретное захоронение Романовых?» (Рябов, с. 37, 38).
В своей книге (с. 123) Авдонин буквально повторил эти фразы, добавив: «Меня как громом сразило: так вот тот главный повод, по которому Рябов пришел ко мне. Почему же он обратился именно ко мне? Я никому не открывал то, о чем думаю, то что хочу это найти. Какая-то мистика!»
Главным результатом поездки Рябова, наряду с посещением им, известным в Союзе режиссером, «Заслуженным работником МВД СССР», бывшего Ипатьевского дома, был совет друга Авдонина Г.Н.Лисина найти в Ленинграде дочь Юровского Римму, которая каждый год приезжала в Свердловск на собрание старых большевиков. После мимолетной встречи с ней в том же, 1977, году, Г.Рябов там же, в Ленинграде, навещает адмирала в отставке А.Я.Юровского, лучше которого никто не был осведомлен о том трагическом событии июля 1918 года в Екатеринбурге - убийстве Царской Семьи и действий «захоронщиков» в урочище Четыре брата и в районе переезда № 184 на Старой Коптяковской дороге. К тому же, обладающего не только «Запиской Юровского», копию которой он подарил Рябову, но и основной литературой по этой теме, включая первое издание книги Роберта Вильтона, помощника следователя Н.А.Соколова.
«Следующее лето 1978 года было посвящено изучению рудника и старой Коптяковской дороги... Все исследования были подчинены единственной цели: поискам следов сокрытия останков Царской Семьи» - пишет Авдонин и далее поясняет свое состояние: «Все острее сверлила постепенно возникающая мысль, что чекисты сокрыли трупы на дороге, перекрыв их настилом из шпал» (Авдонин, с. 129). И это-то после знакомства, еще в 1977 году, с выдержками из «Записки Юровского» про захоронение на дороге, пусть даже без приписки о точном месте сооруженного в Поросенковом логу на рассвете 19 июля 1918 года «мостика»?!
Авдонин, буквально, провозглашает: «Да будет всем известно, что «Записка Юровского» была привезена Г.Рябовым из Ленинграда в Москву после того, как я ему выслал карты, где были отмечены поиски места сокрытия в логу» (Авдонин, с.153). Зачем же так витиевато? Это не стиль ученого, чувствуется иная рука. Рябов, возможно, мог в 1977 году не получить от сына Юровского копию «Записки», так как надо было ее еще отпечатать или была другая причина, но прочитать ее и другие источники по этой теме Рябов мог. Память у него профессиональная и он обо всем написал и получил, через некоторое время, ответ Авдонина: «Мы нашли все, что нужно».
Почему в книге Авдонина не приведена эта спорная карта с нанесением расположения лога, с отметками поиска в нем места захоронения с помощью щупа-штопора? На «Схеме Старой Коптяковской дороги, 1977 год. Составил А.Н.Авдонин» (Рис. 35) нет лога и не «отмечены поиски места сокрытия в логу». И, наконец, существуют же те письма! Почему они не опубликованы?
То, что Авдонин и Рябов не открывают до конца карты в этом - главном вопросе происхождения их «открытия», поневоле заставляет задуматься: не было ли еще кого-то - третьего, стоящего у них за спиной, выдать которого даже косвенными признаками они не могут?
Есть еще одна версия того, каким образом было найдено захоронение в Поросенковом логу. Сын чекиста М.А.Медведева (Кудрина) [9]
историк М.М.Медведев в 1964 году, к письму в ЦК КПСС на имя Хрущева, приложил
«карту-схему предполагаемого места захоронения трупов царской семьи. Среди
документов РГАСПИ и РГАНИ, относящихся к комплексу, созданному в
Жаль, Рябов не пишет, в каком именно месте Коптяковской дороги их остановил «капитан милиции». «Странно бы было, если бы, подписывая мои командировки в Свердловск, письма в Архив Октябрьской революции и в Дирекцию библиотеки имени Ленина, отдавая распоряжение оказывать мне всяческое содействие - планами Свердловска и окрестностей, крупномасштабными картами и прочим - Щелоков в конечном счете не догадался бы, в чем смысл моих действий.
Но ничего конкретного я ему никогда не говорил» - пишет Рябов (с.101)
Дочь Щелокова Ирина Николаевна в конце 1997 года рассказала Рябову, что в «1978 году, как то за вечерним чаем, отец сказал мне и маме: «Гелий нашел Романовых» (Рябов, с. 100). Рябов исключает слежку милиции за ними по поручению Н.А.Щелокова: «Для подобной работы есть КГБ СССР» - пишет он (Рябов, с.102).
Авдонин пишет: «...даже в КГБ места сокрытия останков Романовых не знали
[10]. Хорошо, что Рябов эту записку получил от Александра Юровского (сведения
из нее Авдонин получил осенью
Это не сообразуется ни с тем, что Авдонин сообщил Рябову (как влезший на
сосну Кочуров увидал шпалы), ни с тем каторжным
объемом работ, который надо было выполнить, исследуя дорогу, вворачивая
щуп-штопор через каждые
Насчет КГБ утверждение Авдонина скоропалительное: приписка о месте захоронения, скорее всего, была выполнена позже, чем сама «Записка Юровского», после того как было измерено расстояние от переезда до мостика («саженях в 100 ближе к Верх-Исетскому заводу»); карта-схема предполагаемого места захоронения, выполненная М.М.Медведевым, осела где-то в спецхранах, как и отчет Юровского ВЧК, сделанный сразу по приезду его в Москву в 1918 году.
«Аналитический ум...» и «доказательная мощь следствия...»
Уже не удивляет отсутствие элементарной сдержанности у следователя Соловьева при оценки им, в предисловии к книге, личных качеств Авдонина: «Свой аналитический ум и огромный опыт геолога-практика он направил на поиски останков Царской Семьи» (Авдонин, с. 4) Следователь, как это было неоднократно замечено, не вполне владеющий знанием обстоятельств работы следствия «белых» и особенно «колчаковского» следователя Соколова, продолжает: «В 1918 - 1919 годах белогвардейскими следователями проводились полномасштабные поисковые работы в районе Четырехбратского рудника и болотистого лога на Старой Коптяковской дороге [11]... Среди участников поисков встречались выдающиеся аналитики, такие, как, например, бывший начальник штаба генерала Брусилова и один из организаторов самой знаменитой операции времен Первой мировой войны генерал-лейтенант М.К.Дитерихс. Дни и месяцы эти люди обдумывали и взвешивали все обстоятельства, связанные с гибелью Николая II, но додумался путем простых логических рассуждений до того, что нужно раскопать «мостик из шпал» только Александр Николаевич Авдонин» (Авдонин, с. 4).
И без «логических рассуждений» ясно, что генерал М.К.Дитерихс не мог быть одним из «участников поисков»: наблюдающим за розыском захоронения останков был помощник прокурора Н.Н.Магницкий. В своем «Представлении», он так пишет о районе поисков: «Границы охраняемого места («отрядом особого назначения» красных - В.К.) удалось установить точно, а потому и было решено обследовать эту местность, именуемую урочище «Четыре Брата» (Авдонин, с 55). Болотистый Поросенков лог, как известно, лежит за пределами этого урочища, в котором находилось до 60-ти старых шахт, в том числе и Четырехбратского рудника, что осложнило задачу поисковиков. Соловьев не читал книгу, автора которой он представлял!
Название «мостик из шпал» впервые прозвучало 9 июня 1919 года во время допроса Н.А.Соколовым поручика Андрея Андреевича Шереметевского, который рассказал, в том числе, о второй поездке группы офицеров вместе с лакеем Государя Чемодуровым и доктором Деревенко на рудник: «В этот раз мы ехали уже через Поросенков лог. Я прекрасно помню, что в этом логу мы проезжали через мостик, набросанный из шпал. Этот мостик и соорудили "товарищи" как раз в то время, когда они производили свои таинственные работы у рудника.
Раньше этого мостика не было. Я хорошо знаю эти места и утверждаю, что именно в то время он и появился... Проехав мостик и далее через переезд, мы поехали большой Коптяковской дорогой и свернули к руднику по первой же поворотке от Четырех братьев...» [12].
Будь произведен такой подробный допрос поручика Андрея Александровича Шереметевского, скрывавшегося при красных в Коптяках, участника первых и последующих походов на рудник, следователем И.А.Сергеевым год тому назад, когда 8 февраля 1918 года он допрашивал его брата Александра Андреевича, наблюдавшего «за ведением работ по откачиванию одной из шахт», на «мостик» обратили бы внимание раньше, в том числе генерал М.К.Дитерихс и Н.А.Соколов, знакомившиеся с делом, после того, как И.А.Сергеева отстранили от следствия.
1. Александр Авдонин Ганина яма История поисков останков Царской Семьи. Издание второе (дополненное). Компания «Реал-Медия». Екатеринбург, 2013. С. 191. Далее в тексте: Авдонин.
2. Не только название, но и отсутствие редактора, что привело к многочисленным ошибкам, но зато позволило автору вольно обращаться с подаваемыми им фактами - без ссылок на источники
3. Гелий Рябов Как это было Романовы: Сокрытие тел, поиск, последствия. «Политбюро». М. 1998. С. 60.
4. Михаил Матвеевич Кочуров погиб в 1979 году при
переправе через реку Ивдель. В начале поисков, как
пишет Авдонин, надо было найти на местности - «лесной массив
с очень сложным рельефом, состоящим из сочетания ям, рытвин, обвалившихся
шурфов, заросших густой травой и подрастающим лесом» - названия и объекты,
указанные Н.А.Соколовым в его книге. Карту местности «выполнили после
многократных рекогносцировочных маршрутов по Старой Коптяковской
дороге и участку старого рудника в июне - августе 1977 года» (Авдонин, с. 128).
В книге представлена Карта Четырехбратского рудника (Рис. 36)
и План участка «Открытая шахта» (Рис. 37), которые находились в стороне от
дороги на расстоянии около
6. В книге Авдонина (с.205 - 210), в приложении № 4, приведен документ: «Записка Юровского»
Покровский о расстреле Романовых из несуществующего ныне ЦПА, ф. 461, оп. 2, ед. хр. 5979 - копия (номера и число листов не указаны), без приписки о месте захоронения. Вывод эксперта: приписка о месте захоронения - «рукописный текст... выполнен Покровским М.Н.» (Л.А.Лыкова. Указ соч. с. 291).
7. Ошибка: «Грузовой автомобиль... ночью на 19 июля... шел через переезд в город».
9. По неофициальной версии В.Н.Соловьева (см. Романовы. Подвиг во имя любви. М.: Достоинство, 2010. С. 155), настоящим цареубийцей был русский чекист Михаил Медведев (Кудрин), который «освободил» еврея Янкеля Юровского от «лавров» цареубийцы, которыми так гордился в Москве Яков Орлов-Юровский.
10. Откуда это известно Авдонину и почему он считает, что ему в КГБ должны были сказать правду?
11. Авдонин пишет (с. 9): «За пройденное десятилетие произошло существенное изменение в состоянии «Царского дела». Была усилена доказательная мощь следствия по уголовному делу убийства Царской Семьи». Это при таких «познаниях» Соловьева: в районе болотистого лога белые не проводили работы.
12. Соколов Н.А. Предварительное следствие 1919 - 1923 гг. / Сб. материалов / Сост. Л. А. Лыкова. - М.: Студия ТРИТЭ; Рос. Архив, 1998. С. 35.
13. Там же. С. 12.
15. Гибель Царской Семьи «Материалы следствия по делу об убийстве Царской Семьи (Август 1918 - февраль 1920) Составитель Николай Росс. Посев 1987 Franfurkt am Main. С. 159. Далее: Н.Росс, с...
16. Иван Плотников Правда Истории. Гибель царской семьи. Екатеринбург: Банк культурной информации. 2008. Т. I. С. 221. Далее: Плотников, с...
«Сейчас не очень добросовестные люди...»
Далее, потеряв чувство меры, следователь-криминалист заявил нечто
сенсационное: «Сейчас трудно вернуться в 90-е годы, но я полностью уверен, что
без трудных поисков 70-х годов не было бы ни монастыря
на Ганиной яме, ни Храма на Крови в Екатеринбурге, ни торжественного
захоронения останков Царской Семьи и их (правильно: Их - В.К.) верных слуг в
Петропавловском соборе Санкт-Петербурга» (Авдонин, с.5). Верно только насчет
последнего утверждения, остальное же, по сути своей, клише от «вождя»:
«Декабристы разбудили Герцена...».
Народ православный никогда не забывал своего Царя и Его Семью и видом не
видал и слухом не слыхал ни о Рябове, ни об Авдонине. Когда 16 июля 1991 года у креста на месте дома Ипатьева, перед
началом крестного хода, как пишет в книге Авдонина (с. 165) его сподвижник
Г.П.Васильев, было сделано объявление о том, что «из захоронения под
Свердловском были извлечены останки Царской Семьи», то собралось всего около 40
человек, вместе с представителями СМИ.
«Несмотря на то, что «царская тема» была под строжайшим запретом, в 70-е
годы XX столетия в урочище Четырех Братьев стали
появляться первые тайные богомольцы, приходившие поклониться святой земле,
сокрывшей в себе частицы Царственных Мучеников, по молитвам которых Господь
освобождал от «страха иудейска» все большее число
жаждущих Истины людей» [1]. Напомним, что снос Ипатьевского
дома был связан, в том числе, и с тем, что в последние годы началось
паломничество к этому дому. Случайно ли так совпало или это звенья одной цепи,
но снос Ипатьевского дома произошел в сентябре 1977
года, после того, как в июне-августе того же года Авдониным была снята карта местности
Старой Коптяковской дороги и Четырехбратского
рудника (Авдонин. Рис. 35, 36).
Ганина яма и Четырехбратский
рудник «честь обнаружения» никому не отдавали: они всегда были известны местным
жителям. «17 июля 1991 года один из Коптяковских
старожилов, показал гостям съезда соотечественников (среди которых был
известный писатель В.А. Солоухин) место расположения Ганиной Ямы, где в этот
памятный день по благословению архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского Мелхиседека был установлен первый крест. Впоследствии,
заброшенный рудник, освященный прахом святых Страстотерпцев, стал широко
почитаемым в православной среде» [2].
В 1989 году, в ночь убийства Царской Семьи с 16 на 17 июля, впервые на
пустыре, где стоял Ипатьевский дом, на открытое
моление собрались люди. Они пришли сами и ни Русская Православная Церковь, ни
общественные или политические организации не принимали в этом никакого участия.
По приказу властей ОМОН разогнал собравшихся, задержав несколько человек.
В газете «Московские новости» № 16 от 16 апреля
Как видим, независимо от поисков Рябовым и Авдониным места захоронения
останков, православные люди в Екатеринбурге работали в направлении поиска
памятных мест на Ганиной Яме с целью дальнейшего их прославления. «17 июля 1992
года на Ганину Яму прибыл первый Крестный ход, который возглавил Архиепископ
Екатеринбургский и Верхотурский Мелхиседек. В тот
момент, когда Владыка начал произносить начальные молитвы хлынул сильный дождь,
который закончился только после окончания молебна. Природа Божьим повелением
«оплакала», по слову Владыки Мелхиседека, трагические
события, происходившие в 1918 году» [2].
Строительство мужского монастыря в честь святых Царственных Страстотерпцев
на Ганиной яме и Храма-на-Крови в Екатеринбурге -
это, вообще, отдельная тема, не имеющая ни малейшего отношения к деятельности
общественного фонда «Обретение» [3], основанного в 1991 его председателем
Авдониным. «Силами фонда «Обретение» участок Старой Коптяковской
дороги, включающий место сокрытия останков Царской Семьи, был превращен в
Мемориал Романовых - авторы А.Н.Авдонин, А.Г.Лазарев... Мемориал был открыт 16
июля 1999 года» (Авдонин, с. 175, 176).
Попытка задним числом показать, причем, не в тексте книги, а поясняющей
надписью к фотографии на Рис. 76 (Авдонин, с.176): «Отец Николай - человек,
впервые проведший богослужение на месте сокрытия останков Царской Семьи в 1980
году», ни к чему хорошему не привела. Оказалось, что изображенный на фотографии
человек имеет другое духовное имя, к тому же, тогда, в 1980 году ему не
исполнилось еще и 16-ти лет. Недостойное «деяние» автора и того, кто эту «идею»
ему подсказал!
В первом издании книги (с. 6) Авдонин пишет: «В очерке Н.Обручева,
посвященном 100-летию со дня рождения Императора Николая II описывается ужасная
картина уничтожения останков на руднике, которая выдается за действительно
происшедшее событие. Автор, распространяя вымысел, тем не менее, совершенно
обосновано отмечает заметное явление в общественной жизни эмиграции: «Клевета
на Царственных Мучеников, начавшаяся при их жизни, продолжается и после их
мученической смерти, уже пятьдесят лет, и чем дальше - тем сильнее. Это
отвратительная кипучая деятельность врагов российского народа вызвана их
страхом перед грядущим и, верим мы, неизбежным возрождением национальной
России» [5].
Во втором издании книги мы находим подтверждение справедливости слов
Н.Обручева об усилении клеветы на Царственных Мучеников и через 95-ть лет после
Их мученической смерти. Сам ли Авдонин, или по чьему-то совету, но во втором
издании место очерка Н.Обручева заняла книга В.П.Обнинского
(Авдонин, с. 11), о существовании которой он поведал тем, кто ее еще не
прочитал.
В 1912 году в Берлине «кадет, бывший член Первой
Государственной Думы, один из авторов «Выборгского воззвания», масон В.П. Обнинский выпускает книгу «Последний Самодержец. Очерк
жизни и царствования Императора России Николая II-го». Книга содержала в себе
все главные клеветнические вымыслы и сплетни о Царской Семье, которые до сих
пор широко используются, невежественными, либо недобросовестными людьми» [6].
«Несмотря на то, что сделан уже существенный вклад в формирование
правильного мнения об Императоре, все равно истинная его характеристика еще
остается неясной» (Авдонин, с. 12) - пишет Авдонин, осмелившийся, с присущим
ему самомнением, заполнить этот «пробел», пустившись во все тяжкие. Реакцию
либералов того времени на дневники Николая II, попади они к ним, можно
представить по тому злорадству большевиков, не отличавшихся от них в своей
ненависти к Нему, с каким они считали число ворон, убитых Государем. Не прошел
мимо «ворон» и Авдонин: «Как и у многих, недоумение у меня вызывали дневники
Императора... годы правления отражены сухим языком и практически не содержат
каких-либо комментариев... Зато мелочей полно: тут и количество убитых ворон, и
температура воздуха, состояние погоды и тому подобное...»
В последний раз он поехал туда вечером 18 июля и возвратился в Екатеринбург
утром 19 июля, пробыв на руднике всю ночь» (Соколов, с. 306 . Показания
сторожихи на переезде № 803). Скажите, что еще можно делать на руднике всю
ночь, если не контролировать работу по сжиганию тел? Ведь главным на Урале был
член ЦК, друг Свердлова, военный комиссар Голощекин!
Наконец, автору этой книги надо было объяснить своим читателям: почему именно Голощекину, родившемуся в еврейском местечке Невель, где
его отец содержал городскую бойню, закончившего гимназию в Витебске - оплоте
хасидов, «Поалей Цион» и Бунда, больше всех «вождей»
непременно надо было стать самым главным по «царской проблеме». Но это уже приблизило бы Авдонина на опасное расстоянии от
признаков ритуального убийства Царской Семьи и Их верных слуг, чего более всего
боится его друг Соловьев, которого можно по праву считать соавтором
рассматриваемой в этой статье книги.
Только благодаря «видениям», посещавшим Авдонина, ему «удалось» ввести во
вторую главу первой части Ночь убийства (с. 41 - 44) такие подробности, которые
опровергают многое из того, о чем по этому вопросу было известно ранее.
Остается только теряться в догадках, почему так произошло, что из жанра,
зачастую, не совсем достоверной публицистики, вторая глава стремительно
переместилась в литературный жанр. Судите сами.
Далее следует вольное описание сбора узников, путь их в подвал. «Юровский
попросил, кроме тех, кто сидит, встать у стены (с закрытой дверью), и все
встали у стены. Вот так они располагались: слева направо (фотомонтаж
А.Н.Авдонина и В.В.Сумина - рис. 19)... По команде Юровского комната
заполняется палачами...» (Авдонин, с. 43). Таким образом, по
Авдонину, стрелявших, вместе с Юровским и Никулиным, было 12 человек,
следовательно, уральский рабочий Павел Медведев, вопреки выводам
расхваливаемого Соловьевым, Розановой и самим Авдониным Сергеева, не принимал
участия в убийстве Царской Семьи.
Расставляя все точки над i по спору вокруг
«Записки», Авдонин привел «некоторые сведения из секретной «Записки
Я.М.Юровского, 1920 год» - коменданта Дома особого назначения, составленной для
советского правительства...» Далее следует: «Заканчивая экскурс с «Запиской
Юровского», следует отметить его холодное перечисление убитых им людей.
Очевидно, что Юровский во время убийства знал, что исполняет поручение
большевистского правительства в Москве, и ни минуты не сомневался, что его
действия заслуживают одобрения. Убив со своими подельниками 11 невинных людей,
среди которых пятеро детей, погибших на глазах
родителей, Юровский, как видно из «Записки», чувствовал удовлетворение и даже
гордость - его талант организатора послужил делу революции» (Авдонин, с. 44).
А если бы Юровский выполнял задание Я.Шиффа, его
поведение было бы другим? Скорее всего, именно так оно и было: совпали цели
вождей «русской» революции и еврейского «авторитета». Во всяком случае, мы
должны сказать русскому человеку Александру Николаевичу Авдонину спасибо за
верное решение им проблемы состава участников убийства Царской Семьи, которыми
не могли быть «латыши» из внутренней охраны Дома Особого Назначения.
Так как в статье не освещен самый главный вопрос этой трудной темы - сожжены
ли были в районе шахты № 7 останки жертв убийства в Ипатьевском
доме, как предполагал следователь Н.А.Соколов и, следовательно, захоронение в Поросенковом логу ложное, то об этом надо сказать
следующее. По сравнению с первым изданием список использованной литературы практически
не дополнен новыми источниками: самыми поздними являются «Покаяние...» (сост. В.Аксючис, 2003) и книга самого Авдонина «Скорбный путь
длинною в восемьдесят лет»,
Вывод: «Прокладка кабеля... была не чем иным, как маскировкой создания
захоронения, впоследствии «обнаруженного» Рябовым и Авдониным» (с. 283).
Авдонин пишет: «Это сообщение о засыпанном глиной костре, расположенном
близко от «Открытой шахты» является загадочным и весьма интересным, Это - один
из костров с большими площадными размерами (его диаметр 2,8 м»), на котором
чекисты, возможно, тоже что-то сжигали и засыпали слоем глины, чтобы скрыть его.
Учитывая его размеры и значительный слой глины, скрывавший костер, можно
предположить, что именно в нем производилась попытка сжигания трупов 18 июля.
Досадно, что Соколов своевременно не предусмотрел изучение этого костра. Нами
этот костер нанесен на схему М.Дитерихса под № 3»
(Авдонин, с. 78). И это все, что проделал Авдонин за три летних сезона, в то
время, как Н.А.Соколов располагал только тремя неделями!
Сделаем небольшое отступление. Почему была только «попытка»? Если бы, после
того как из шахты были извлечены тела, не удалась бы попытка их сожжения, то на
глубокие шахты изуверы отправились бы еще днем 18 июля. Именно в этот день
«утром часов в 7»! и «после обеда»! на рудник доставлялся бензин («самое
меньшее 40 пудов») и, дополнительно, к «пяти пудам серной кислоты», привезенной
17 июля, еще «три кувшина» (Соколов, с.
257 – 259 ).
Вернемся к выводам Григорьева: «Я не исключаю, что за эти три сезона район
третьего кострища, под прикрытием идущих в непосредственно й близости изыскательских работ, СОЗНАТЕЛЬНО
УНИЧТОЖАЛСЯ. Это было не сложно. Опыт нарушения «целостности объектов» у
А.Авдонина уже был. Он очень подробно поделился им, описывая то, как
перемешивал кости в Поросенковом логе» (с. 323, 324).
На том основании, что именно на руднике двое суток изуверами [9]
проводились, очень похожие на ритуальные, действия с останками: сброс
обнаженных тел в шахту («временного захоронения» -?), взрывы
гранат в шахте?, извлечение тел и дальнейшие манипуляции с ними под наблюдением
Голощекина и Юровского и не исключено, что еще
кого-то. Случайно ли, недалеко от «Четырех Братьев» утром 19-го июля чета Карлуковых «встретила в лесочке фаэтон», возле которого
«стояли два господина, солидные, с черными усами, и черных шляпах, в черных
накидках. В руках одного господина был белый сверток длинною в пол-аршина, как
будто из скатерти... увидев Карлуковых (они) сели в
экипаж и уехали... (Н.Росс. указ.
соч. С. 347). Как не вспомнить, что простыни, которые загодя выписал Юровский,
использовались для переноса тел в Ипатьевском доме и
на руднике.
В своем Заключении к книге, Авдонин пишет: Все началось с наших частных тайных
поисков, а вылилось в решение огромной государственной, исторической и важной
культурной (? -В.К.) задачи по возвращению убитого
Государя и его семьи в восстановленную Россию. Я верю, что останки Алексея
Николаевича и Великой Княжны Марии Николаевны упокоятся рядом с останками их
родных. Хотелось бы увидеть это, чтобы главное дело жизни было
наконец завершено. Февраль 2013 года г. Екатеринбург»
(Авдонин, с. 193).