КВАДРАТУРА КРУГА (Под "окончательным решением" судьбы царских останков заложена мощная юридическая мина)

Судья Свердловского областного суда Валерий РОМАШКОВ приобрел буквально мировую известность в ноябре прошлого года, когда, вопреки распоряжению президента ЕЛЬЦИНА, принял постановление, запретившее вывоз из Екатеринбурга многострадальных останков царской семьи. Решение это, по словам судьи, преследовало единственную цель - исключить вероятность бесследного исчезновения или полного разрушения хрупких костей, пролежавших в земле свыше 70 лет, и вот уже шесть лет хранящихся в областном судебно-медицинском морге.

По этому поводу первый вице-премьер российского правительства Борис НЕМЦОВ и губернатор Свердловской области Эдуард РОССЕЛЬ даже обменялись весьма энергичными заявлениями, но в конечном итоге компромисс был найден: лишь часть останков - и в разное время - отправились спецвагоном в Москву, затем вернулись на Урал, и только после этого начальник областного морга лично отвез в столицу для окончательной экспертизы "череп номер четыре", предположительно принадлежавший Николаю Второму... Еще через пару недель появились сообщения, что все необходимые исследования полностью закончены, и правительственная комиссия по идентификации царских останков готовит заключение, на основании которого Борис ЕЛЬЦИН примет 27 января окончательное решение о месте захоронения останков семьи последнего российского императора.

Между тем, Валерий РОМАШКОВ обращает внимание на ряд существенных обстятельств, свидетельствующих о том, что, как это ни печально, но "последнюю точку" в этом деле не сможет сегодня поставить даже сам российский президент. Во-первых, непонятно, почему криминалистическую экспертизу найденных останков проводит следственная бригада Генеральной прокуратуры Российской Федерации, ведь достаточных правовых оснований для законного возбуждения уголовного дела у прокуратуры не было и нет - по крайней мере, после того, как было установлено, что возраст найденных останков составляет свыше 70 лет. В соответствии с законодательством, целью любого уголовного дела является, в первую очередь, установление лица, совершившего преступление, и привлечение его к уголовной ответственности.

Кроме того, нынешний уголовно-процессуальный кодекс однозначно говорит, что уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит немедленному прекращению в случае истечения сроков давности или смерти лица, которое может быть привлечено в качестве обвиняемого. Как известно, екатеринбургская трагедия произошла в 1918 году и все участники зверского убийства царской семьи уже несколько десятилетий находятся там, откуда, по меткому замечанию Воланда, "достать их нет абсолютно никакой возможности".

Во-вторых, само преступление было совершено в период абсолютного "правового безвременья", когда законы Российской империи были полностью отменены большевиками, а первый советский уголовный кодекс был принять лишь через три года после бессудной расправы. Остается неясным, какими же правовыми основаниями руководствовалась Генеральная прокуратура, возбуждая уголовное дело по ст. 102 УК РСФСР...

На практике все эти юридические тонкости означают, что уголовное дело по факту расстрела царской семьи ожидает неизбежное прекращение - без обвиняемого, без судебного процесса, без приговора оно и не может закончиться чем-то иным. И государственная комиссия будет вынуждена положить на стол президента заключение, ценность которого юридически ничтожна. А президент в очередной раз будет вынужден взять на себя ответственность и принять "волевое решение", игнорируя мнение тех, кто совершенно справедливо сомневался - и сомневается - в результатах проведенного расследования.

Единого мнения, кстати, нет и в самой правительственной комиссии. Один из ее членов, академик Вениамин АЛЕКСЕЕВ, заявил на днях свердловскому телевидению, что вряд ли комиссии и на этот раз удастся придти к согласию. По мнению оппонентов, представленные доказательства страдают явной неполнотой, поскольку базируются лишь на результатах двух экспертиз, проведенных в рамках уголовного дела - криминалистической и генетической, и совершенно не учитывают противоречивые данные архивных документов, медицинских и исторических материалов и свидетельств. Еще более уязвимо положение Русской православной церкви, представители которой также входят в состав правительственной комиссии: найденные под Екатеринбургом останки предстоит впоследствии канонизировать, и Церковь, ни разу не ошибавшаяся в своих святых в течение тысячи лет, вполне обоснованно ожидает, что ей будут представлены абсолютно достоверные доказательства. Но именно таких доказательств - абсолютно достоверных, стопроцентных, "железных" - представить как раз невозможно: пока не будет выслушан последний ученый, не будет заслушан самый последний свидетель, пока не будет исследован и не совпадет самый последний ген (что вряд ли возможно), пока не будет найден самый-самый последний архивный документ (а это тем более невозможно), исключить роковую ошибку практически нельзя. Очевидно и то, что оставлять нынешнюю ситуацию без движения также более невозможно - чем бы ни руководствовались власти, безнравственные "пляски на костях" выходят далеко за рамки здравого смысла и приличий, общепринятых в цивилизованном обществе. И что же в этой ситуации должен делать российский президент? По-видимому, признать в первую очередь то, что задача, решения которой ожидают и Церковь, и ученые, и политки, сегодня вообще не имеет решения. Сегодня речь можно вести лишь о некоем промежуточном варианте, компромиссе, так или иначе устраивающем все заинтересованные стороны.

По мнению Валерия РОМАШКОВА, с юридической точки зрения подавляющее большинство нынешних противоречий могут быть сняты с помощью соответствующей процедуры, давно существующей в рамках гражданского судопроизводства (также как происходит, например, признание человека безвестно отсутствующим или признание факта его смерти при отсутствии тела и т.п.) При этом судья, устанавливая "факты юридического значения", ничем не ограничен в выборе имеющихся средств: он точно так же может распорядиться провести любую экспертизу, затребовать любой архивный документ, заслушать любого специалиста, эксперта, ученого.

Немаловажно и то, что публичные слушания полностью исключат возможность каких бы то ни было закулисных махинаций и недоговоренностей (как это происходит сейчас под предлогом "тайны следствия") - в открытом судебном заседании любая из заинтересованных сторон сможет представить суду все свои доказательства - или свои возражения. Но в этом случае не некая правительственная комиссия (пусть и состоящая из самых уважаемых и достойных людей), не исполнительная власть и не российский президент, а именно судебная власть "именем Российской Федерации" возьмет на себя всю ответственность за принятое решение. Возможно, что, принятое областным или даже Верховным Судом, это решение не убедит Церковь, и она надолго оставит открытым вопрос о признании останков.

Но завтра откроются новые обстоятельства, обнаружатся новые, ныне недостающие свидетельства и документы, появятся еще более точные исследовательские технологии,- словом, откроется нечто, что перевесит, наконец, чашу сомнений иерархов Церкви, перед которыми сегодня стоит действительно непосильная по своей ответственности задача. И лишь открытый гражданский процесс - без ажиотажа, шумихи и спекуляций - позволит, наконец, дать успокоение многострадальным останкам (кому бы они не принадлежали - императору, члену его семьи или безвестному человеку, принявшему столь же мучительную смерть от рук палачей).

И только такое решение даст нам возможность выйти, наконец, из заколдованного круга непримиримых сегодня противоречий, и предохранит от принятия слишком поспешных, непродуманных решений, которые потом с усмешкой будут вспоминать будущие поколения. Конечно, такой вариант отодвинет на задний план вопрос о месте, дате и церемонии захоронения останков, и менее всего в таком подходе будут заинтересованы сегодняшние политики, так жаждущие связать свое имя с этой трагической страницей в истории российского государства. Но разве российская история заканчивается эпохой ЕЛЬЦИНА, НЕМЦОВА или РОССЕЛЯ? * * *

Сергей Кузнецов