Неволин Николай Иванович

главный судебно-медицинский эксперт Свердловской области.

Экспертиза века


В августе 1991 года на базе Свердловского областного бюро судебно-медицинской экспертизы начались исследования костных останков из захоронения предполагаемой семьи бывшего императора Николая II с целью их идентификации.

В экспертизе приняли участие ведущие ученые ряда стран мира. Она явилась беспрецедентной в истории судебной медицины по количеству специалистов, принявших участие в ее проведении, по продолжительности исследования, по количеству использованных методик и по исторической значимости полученных результатов. В этой экспертизе многое было применено впервые. Так, например, впервые в России было применено компьютерное фотосовмещение и впервые в России для идентификации личности использованы исследования ДНК костной ткани методами молекулярной биологии.

Проведение экспертизы осуществлялось по нескольким направлениям:

  • установлением давности захоронения: Н.И.Неволин, Крысанов Л.П., Громов B.C., Бурухин Б.А. (Екатеринбург), проф. В.Л.Попов, канд. мед. наук А.В.Ковалев (Петербург);
  • исследование пола, возраста, роста: канд. мед. наук С.С.Абрамов (Москва), профессор Ю.А.Неклюдов, О.В.Филипчук (Киев, Украина), профессор В.Л.Попов, канд. мед. наук А.В.Ковалев (Петербург), Н.И.Неволин, Крысанов Л.П., Громов B.C., Бурухин Б.А. (Екатеринбург);
  • исследование состояния зубо-челюстной системы: проф. В.Л.Попов, проф. В.Н.Трезубов, проф. В.Н.Балин, канд. мед. наук А.В.Ковалев (Петербург);
  • исследование повреждений скелетов от механических воздействий: профессор В.Н.Крюков (Москва);
  • исследование огнестрельных повреждений и реконструкция обстоятельств расстрела: проф. В.Л.Попов, канд. мед. наук А.В.Ковалев (Петербург);
  • генетические исследования: П.Гилл (Олдермастон, Великобритания), Н.Иванов (Москва).

К моменту публикации дополнительные генетические исследования выполнены в США (Вашингтон) и Канаде (Торонто).

  • параллельные исследования: профессор В.Мейплз, Л.Левин, М.Баден, К.Oукс, А.Меламуд, В.Гамильтон (США).

На основании данных, полученных в результате исследования представленных на экспертизу костных останков, извлеченных из группового захоронения 11-13 июля 1991 года близ г.Екатеринбурга, и изучения обстоятельств дела было установлено следующее:

  1. Давность захоронения по каждому из представленных 9 скелетов значи тельна, исчисляется десятками лет и составляет, вероятно, не менее 50-60 лет, т.е. может соответствовать времени расстрела Николая II и его семьи на Урале летом 1918 года.
  2. У всех скелетов обнаружены участки разрушения костной ткани с явлениями выраженной декальцинации. Указанные изменения костной ткани частично могли возникнуть в результате воздействия кислой почвы места захоронения. Однако локальный характер разрушения костей скелетов и, особенно, наличие обширных разрушений костей скелета № 8, располагавшегося в наиболее углубленной части могилы, не исключают возможности возникновения повреждений в результате прямого воздействия кислоты, например, с целью уничтожения трупов.
  3. Признаков воздействия открытого пламени (высокой температуры) на изучаемых костях не обнаружено.
  4. На костях некоторых скелетов выявлены патологические изменения костной ткани и особенности анатомического строения, которые при жизни могли проявляться в виде заболеваний и клинических симптомов, заметных для окружающих людей, в частности:
    • у скелета N 4 обнаружено полное костное сращение левого крестцово- подвздошного сочленения, шиловидные и гребневидные костные разрастания по краям тел многих позвонков, что могло сопровождаться при жизни погибшего болями в заднем тазовом полукольце и в спине, не исключены нарушения осанки, походки, ограничения объема движений. Имеет место также наличие костных разрастаний по краям головок бедренных костей, отмечающиеся в ряде случаев у лиц, занимающихся верховой ездой. На втором правом ребре выявлено наличие локального гребневидного утолщения наружной компактной пластинки, указывающее на наличие прижизненно сросшегося перелома этого ребра;
    • у скелета N 5 выявлено полное костное сращение поперечного отростка 5-го поясничного позвонка с крылом подвздошной кости (частичная сакрализация 5-го поясничного позвонка), т.е. аномалия развития, иногда сопровождающаяся болями в пояснице, усиливающимися в вертикальном положении тела;
    • у скелета N 7 имеется выраженный вертикальный наклон остистых отростков верхне-грудных позвонков, указывающий на отсутствие физиологического кифоза (изгиба кзади) верхнего отдела позвоночника, что при жизни могло проявляться в изменении осанки в виде заметной распрямленности спины;
    • у скелета N 8 обнаружена костная мозоль на месте прижизненно сросшегося перелома в нижней трети правой локтевой кости;
    • у скелета N 9 определяется аномалия развития грудного отдела позвоночника в виде расщепления дуг позвонков и связанной с этим деформации их тел (спондилолистез),а также костных разрастаний по краям тел позвонков. Клинически данные изменения могут сопровождаться болями в поясничной области. При указанной патологии в специальной литературе описана также возможность наличия трофических язв и параличей нижних конечностей.
Идентификация личности осуществлялась на основании комплексной оценки совокупности результатов остеологического исследования, компьютерного фотосовмещения и изучения ДНК костей методами молекулярной биологии. В роли вспомогательного метода использовалось скульптурное восстановление внешнего облика лиц, обнаруженных в захоронении.

На основании изучения имеющихся материалов судебно-медицинских остеологических, трасологических, серологических и генетических исследований комиссия экспертов 30. 12. 93 г. пришла к выводам о том, что :

  1. Представленные на экспертизу костные объекты из места группового захоронения, обнаруженного вблизи г. Свердловска, являются останками девяти человек (костным останкам в процессе экспертизы условно были присвоены номера с 1 по 9).
  2. Экспертизой достоверно установлена принадлежность пяти скелетов лицам, составляющим одну конкретную семейную группу, а именно:
    • скелет N 4 -Романову Николаю Александровичу,
    • скелет N 7 - Романовой Александре Федоровне,
    • скелет N 3 - Романовой Ольге Николаевне,
    • скелет N 5 - Романовой Татьяне Николаевне,
    • скелет N 6 - Романовой Анастасии Николаевне.
    По остальным скелетам установлено следующее:
    • скелет N 1 - относится к останкам Демидовой Анны Сергеевны,
    • скелет N 2 - относится к останкам Боткина Евгения Сергеевича,
    • скелет N 9 - относится к останкам Труппа Алоизия Егоровича,
    По признакам пола и возрасту Харитонова Ивана Михайловича, к его останкам может быть отнесен скелет N 8.
    Останки Романовой Марии Николаевны и Романова Алексея Николаевича среди исследованных костных объектов отсутствуют.
  3. В связи с довольно значительными разрушениями костной ткани скелетов из-за длительного пребывания их в земле специалисты считают невозможным с уверенностью ответить на вопросы, касающиеся выяснения ситуации и условий их причинения. Состояние скелетированных костных останков не позволило также в категорической форме высказаться о причине смерти каждого из захороненных и лишило таким образом комиссию оснований для суждения о прижизненности применения повреждений. По этой же причине решение вопроса о давности образования повреждений ограничилось лишь возможностью установления факта механических воздействий до и после развития поздних трупных явлений (скелетирования и коррозии). К последним отнесены следы контактов различных орудий при манипуляциях, связанных с поиском и извлечением останков на месте захоронения.
Экспертами отдельно было отмечено наличие признаков системного поражения кариесом зубов на скелетах NN 3, 5, 6 и7 со следами тщательного и высококвалифицированного лечения.

На останках обнаружены локальные и распространенные следы разрушения, пригодные для установления орудия и механизма механической травмы --- однотипные по локализации и характеру дефекты костей лицевой части черепа и нижней челюсти скелетов NN 1, 2, 4, 5, 6, 7, и 9. Указанные повреждения характерны для ударного воздействия массивных тупых твердых предметов с относительно малой поверхностью контакта, конструктивные особенности которых не получили на костях четкого отображения ввиду сложной архитектоники лицевых костей и видоизменения состояния краев дефектов с утратой большинства костных отломков.

В области левого лобного бугра черепа N 9 имеется локальный дефект, указывающий на касательное рубящее действие орудия с острой кромкой. На правой верхнечелюстной кости этого же черепа - дефект в виде щелевидного отверстия, характерный для действия колюще-режущего орудия.

По сохранившимся следам можно сделать вывод о причинении удара колюще-режущим орудием, клинок которого имел одно лезвие и обух, в области рукоятки грудины скелета N 9.

Локальные повреждения на длинных трубчатых костях конечностей ( исключая огнестрельные дефекты и переломы объектов NN 1, 2, 5 и 9) причинены ударными воздействиями предметов со следующими конструктивными свойствами:

  • на суставной головке правой плечевой кости скелета N 1 отобразился след тупого предмета сферической конфигурации;
  • на задней поверхности межвертельного гребня левой бедренной кости скелета N 4 - след предмета с округлым контуром контакта, а на ее диафизе - тупого орудия с четким линейным краем (ребром), длинник которого в момент удара был ориентирован в косо-поперечном направлении;
  • на фрагменте левой плечевой кости скелета N 9 имеются следы контакта и скольжения предмета с рубящей кромкой, действовавшего на передневнутреннюю поверхность кости в поперечном направлении;
  • на передней поверхности правой локтевой кости скелета N 9 - локальное желобовидное вдавление, характерное для контакта тупого твердого предмета с выраженным двугранным углом.
На костях, формирующих тазовое кольцо, наряду с разрушениями от сдавления обнаружены:
  • локальные следы-разрубы от плоского предмета с узкой линейной кромкой типа рабочего края лопаты - на крыле правой подвздошной кости скелета N1 ,а также на передней поверхности крестца скелета N7 в виде частичного его рассечения в поперечном направлении;
  • контактные следы от тупых твердых предметов с ограниченной поверхностью: в виде локальных симметричных вдавлений на участках лобковых и седалищных костях скелета N2, свободных от конгломерата жировоска; в виде вдавленного перелома края крыла левой подвздошной кости скелета N3 с отображением контура контакта орудия округлой формы с негладкой поверхностью.

Было проведено изучение ДНК костных тканей методами молекулярной биологии, в частности сделана попытка проследить родство по последовательности так называемых митохондриальных генов, передающихся только по женской линии. Из останков удалось выделить 50 пикограммов ДНК. Это количество ДНК первоначально оказалось столь небольшим, что было недостаточно даже для определения половой принадлежности исследуемых объектов. Только использование флуоресцентного анализа митохондриальных ДНК позволило сделать вывод: в могиле захоронены 4 мужских и 5 женских трупов. При этом удалось установить, что в захоронении покоились трупы 5 родственников и 4 человек, не имевших между собой никаких родственных отношений. Сравнение аллелей позволило прийти к заключению, что среди родственников находятся отец, мать и три дочери. Для сравнительного исследования использовалась кровь принца Филиппа, герцога Эдинбургского, являющегося внуком родной сестры императрицы Александры Федоровны. Последовательность митохондриальных генов принца Филиппа полностью совпала с генотипом ДНК, выявленным у скелета N7 (мать) и у скелетов N3, N5 и N6 (дочери). Император Николай II принадлежал к другой родословной ветви. Его ближайший родственник, сын родной сестры Ольги, Тихон Куликовский, проживавший в Канаде, отказал в предложении о предоставлении крови для проведения сравнительного анализа. Выход из трудного положения был найден, когда экспертам удалось разыскать живущую в Афинах "правнучатую" племянницу Николая II Ксению Сфирис (урожденную Шереметьеву) и шотландского аристократа, герцога Dul

Такова, в принципе, суть официального заключения группы экспертов. Внутри него имеются отличные точки зрения. В частности, профессор Попов В.Л. считает, что "среди молодых женщин старшей принадлежат останки N3, младшей - N5, средней по возрасту - N6.

Проведенное профессором Поповым В.Л. с коллегами судебно-стоматологическое исследование показало, что:

  • мужчина, которому принадлежат останки N2, носил съемный протез зубов верхней челюсти;
  • стоматологический статус людей, которым принадлежат останки NN 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 и 9, позволяет осуществить их отождествление при предъявлении медицинских документов о прижизненном состоянии их зубов;
  • женщины, которым принадлежат останки NN 3, 5, 6 и 7, объединены кровным родством, имели высокий социальный статус, пользовались постоянной высококвалифицированной стоматологической помощью, в течение некоторого времени до смерти (возможно - месяцы) были лишены такой помощи;
  • женщина, которой принадлежат останки N1, получала зубоврачебную помощь невысокого качества;
  • найдены два верхних 7-х зуба, принадлежащих подростку 13-16 лет, которые не могут принадлежать останкам NN 1-9."

При условии достоверности результатов генетического исследования, по мнению профессора Попова В.Л., возможна персонификация останков: N1 - служанка Демидова, N2 - придворный врач Боткин, N3 - Великая княжна Ольга, N4 - Николай II, N5 - Великая княжна Мария (или Анастасия), N6 - Великая княжна Татьяна, N7 - императрица Александра Федоровна, N8 - повар Харитонов, N9 - слуга Трупп.

Как считает Попов В.Л., генетическое исследование лишь с большой долей вероятности верифицировало принадлежность женщин, которым принадлежат останки NN 3, 5, 6 и 7, а также мужчины, которому принадлежат останки N4,- царской семье Романовых".

В выводах группы американских экспертов, возглавляемых доктором Вильямом Р. Мэйплзом, отмечается, что "косвенные данные указывают на вероятность, что налицо захоронение членов царской семьи. Если это действительно место захоронения царской семьи, то:

  • Скелет N1 соответствует горничной Анне Демидовой.
  • Скелет N2 соответствует доктору Боткину Е.С.
  • Скелет N3 соответствует Великой княжне Ольге.
  • Скелет N4 соответствует царю Николаю II.
  • Скелет N5 соответствует по возрасту и росту Великой княжне Марии.
  • Скелет N6 соответствует по возрасту и росту Великой княжне Татьяне.
  • Скелет N7 соответствует Царице Александре.
  • Скелет N8 вероятно, был слугой.
  • Скелет N9 вероятно, был слугой.

Останки Царевича Алексея и Великой княжны Анастасии не обнаружены". В заключение американские эксперты предложили "упорно продолжать поиски прижизненных данных для целей сравнения, например, верхнего зубного протеза доктора Боткина, медицинских и стоматологических описаний состояния здоровья членов семьи..." и "...провести соответствующие анализы ДНК всех костных останков в весьма престижной лаборатории".

Генеральная прокуратура Российской Федерации, оценив результаты экспертных исследований, считает, что они выполнены на высоком научном уровне и с наибольшей вероятностью подтверждают факт обнаружения останков членов царской семьи и лиц из их окружения в окрестностях г. Екатеринбурга.
КОМПЬЮТЕРНАЯ ТОМОГРАММА СВОДА ЧЕРЕПА (из архива областного бюро судебно- медицинской экспертизы) С ПРИЖИЗНЕННО СРОСШИМСЯ ПЕРЕЛОМОМ НАРУЖНОЙ КОМПАКТНОЙ КОСТНОЙ ПЛАСТИНКИ. На левом снимке стрелкой указана локализация прижизненно сросшетося перелома. На правом снимке представлено увеличенное изображение сросшегося перелома. В области повреждения (дефекта) наружной компактной костной пластинки наблюдается образование углубления желобовидной формы и истончение губчатой костной пластинки. Признаков образования так называемой "костной мозоли" нет.

В настоящее время ведется подготовка к проведению дополнительных исследований в направлениях, которые чаще всего используются оппозицией как отрицательные факты выполненной экспертизы.

Так, екатеринбуржскими экспертами в последнее время завершено детальное исследование черепа N4 с использованием компьютерной томографии и рентгенографии в мягких рентгеновских лучах для выявления так называемой "костной мозоли", которая, по мнению оппозиции, непременно должна быть на черепе императора и отсутствие которой на черепе N4 являлось весомым аргументом, позволявшим опровергать принадлежность его Николаю II.
КОМПЬЮТЕРНАЯ ТОМОГРАММА СВОДА ЧЕРЕПА НИКОЛАЯ II (N4) На левом снимке в полости черепа видны сохранившиеся фрагменты вещества головного мозга. На снимке справа представлено увеличенное изображение костной пластинки на одном из "срезов" свода черепа. Признаков прижизненно сросшихся переломов на левой половине свода черепа нет. Наружная компактная пластинка на правой половине свода черепа отсутствует (разрушена).

Для сравнительного исследования были использованы своды черепов из музейной коллекции отделения медицинской криминалистики Свердловского бюро судебно-медицинской экспертизы, на которых имелись прижизненно сросшиеся переломы наружной компактной пластинки без повреждения подлежащей костной ткани и внутренней компактной пластинки, т.е. были использованы своеобразные модели повреждений аналогичных повреждению свода черепа Николая II, которое ему было причинено во время визита в японский город Отцу в 1891 году. При исследовании черепов было установлено, что образования костной мозоли в случаях повреждения наружной костной пластинки не происходит, в месте повреждения ее наблюдается создание желобообразных углублений с характерным, на компьютерной томограмме, истончением подлежащих слоев компактной пластинки вплоть до прерывания ее.

ЧЕРЕП ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II (N4) - ВИД СВЕРХУ И СЗАДИ. Стрелками указано направление удара, нанесенного саблей Николаю в Отцу в 1891 году. Заштрихована область предполагаемого повреждения кости. Пунктирной линией обозначена граница разрушения наружной компактной костной пластинки. В области предполагаемого повреждения наружная компактная пластинка, на которой должны были сохраниться следы повреждения, отсутствуют.
Далее был исследован череп N4. Наружная компактная пластинка, на которой могли быть следы повреждения, сохранилась только на левой половине - компактная пластинка разрушена, свод черепа представлен губчатым костным веществом. При сканировании левой половины свода черепа с шагом в 2 мм и при проведении прицельных исследований в мягких рентгеновских лучах, повреждений, подобных описанным выше, обнаружено не было, что позволило сделать вывод об отсутствии костной мозоли на левой половине свода черепа. Была костная мозоль на правой половине свода черепа или не было, установить современными методами исследования невозможно, да и в будущем не будет возможно, поскольку поверхность, на которой мог остаться след, разрушена пребыванием в захоронении. Но отсутствие данных о костной мозоли на черепе N4 ни в коей мере не противоречит имеющимся историческим сведениям.


Литература:
  1. Заключение о результатах исследования комплексной медико-криминалистической экспертизы по уголовному делу N 16-123666-93 по обстоятельствам гибели членов Российского императорского дома и лиц из их окружения в 1918-1919 годах (Москва, Генеральная прокуратура, 1995 год).
  2. В.П.Попов "Идентификация останков царской семьи", Санкт-Петербург, 1994 г.
  3. Заключение экспертов N01/1 (г.Екатеринбург, 1993 год).
  4. P.Gill, Pavel L.lvanov, Kolin Kimpton, Romelle Piercy, Nicola Benson, Gillian Tully, ian Evett, Erika Hagelberg & Kevin Sullin "Idettificarion of the remains of the Romanov family by DNA analysis" Natur Genetiics volume 6 february 1994.