“Всё было подвластно ему”. (К вопросу об авторстве Петра I генерального плана Санкт-Петербурга)

считалось временем строительного беспорядка”¹. Сам А.В. Бунин был одним из первых авторов, который указывал, что, несмотря на отсутствие заранее составленного плана города, строительство его с самого начала велось организованно, продуманно и с большим размахом.

Однако, что в аспекте данной работы особенно важно, есть ряд исследований, где достаточно аргументировано указывается не только на огромную роль Петра в строительстве города на Неве, но и на непосредственное его участие в формировании застройки. Так, П. Володин, на основании “высочайших указов”, опубликованных в Полном собрании законов, высказывает мысль о “формировании градостроительной основы столицы при решающем воздействии русской государственной власти”².

“Факты истории, - пишет Володин, - говорят о том, что Петром (...) была определена территория и архитектурные габариты важнейших сооружений города: Петропавловской крепости и кронверка, (см. тезаурус) Адмиралтейства, построек, заложенных на Васильевском берегу Невы”, т.е. базиса строительной системы города. Хотя автор статьи приводит примеры , подтверждающие личное участие Петра (он “лично размеривал улицы на Петербургской стороне”), тем не менее Володин не считает его автором генерального плана и даже всячески старается подчеркнуть , что не меньшую роль играли Меншиков в застройке Васильевского острова, Апраксин-адмиралтейского, а Брюс - Литейной части³.

И.Э. Грабарь в главе “Основание и застройка Петербурга” коллективного труда “Русская архитектура первой половины XVIII в.” приводит новые доказательства в пользу непосредственного участия Петра I в строительстве столицы и определяет основные идеи, которыми он при этом руководствовался⁴. Более того, ученый считал, что “ к концу жизни Петра город значительно приблизился к идеалу, предначертанному царем.”⁵ . Если в отношении роли Петра в формировании генерального плана автор главы ограничивается лаконичными замечаниями, то об его непосредственном участии в создании ряда построек приводятся неопровержимые доказательства. Заметим, что среди названных зданий есть и имеющие первостепенное значение в организации застройки центра города! Это “Адмиралтейство⁶, колокольня Петропавловского собора⁷ и здание

¹ А.В. Бунин. История градостроительного искусства, М., 1979, с. 410.

² П. Володин. О русском градостроительстве в эпоху П.1. М., 1952, с. 114-126.

³ Там же.

⁴ Грабарь И. Русская архитектура первой половины XVIII в., с. 95.

⁵ Там же, с. 106.

⁶ Там же, с. 112.

⁷ Там же, с. 116. И.Э. Грабар пишет : “На прямое участие самого царя в создании колокольни указывает Трезини в письме к нему по поводу ее строительства, говоря: “ Я со всяким радением рад трудиться против чертежа Вашего”.

⁸ Там же, с. 116.

“до 1710 г. ни сам Петр, ни Меньшиков не принимали близкого участия в строительстве Петербурга”¹.

Таким образом, хотя в исследовании крупного знатока петровской архитектуры автор генерального плана не назван, но зато впервые поставлен вопрос о необходимости изучения архитектурной графики Петра, и тем самым показано, что тема “Петр I- архитектор” вполне реальна. В сокращенном виде эти сведения были приведены в V томе_“Истории русского искусства”².

В том же коллективном труде другой автор, С.С. Бронштейн .высказывал предположение, что “автором градостроительных предложений, положенных в основу этих (1715-1717 гг.) проектов, видимо, был сам Петр!” и что эти предположения “нашли различные отражения у зодчих, проектировавших план новой столицы.” . Однако уже через пять лет он отказался от этой версии и называл только имя Д.Трезини³. Много новых ценных сведений приведено в работе С.П. Луппова “История строительства Петербурга в первой четверти XVIII в.”⁴ написанной на основе изучения разнообразных источников. Однако вопрос об авторе планировки Петербурга оставался в ней открытым, хотя исследователь ближе всех подошел к этому. На большом фактическом материале Луппов убедительно показал главенствующую роль Петра в возведении столицы с момента закладки и до смерти ее основателя, а не с 1710 г., как считал И.Э.Грабарь. На вопрос : “Был ли у Петра какой-либо определенный план строительства города?”- он дал положительный ответ. Кроме ссылки на Грабаря, им выдвигаются новые доводы, в которых изложены основные положения петровского замысла .Луппов приводит разнообразные формы участия Петра в строительстве города , в определении направления и ширины улиц, место положений мостов, направлений каналов, характера застройки той или иной части”⁶. Не считая себя достаточно компетентным в области архитектуры , он ограничивается утверждением о решающей роли Петра I “в организации строительства, чем объяснялось единство и успех всего дела”⁷.Вместе с тем , Луппов явно не разделял точку зрения Грабаря о профессиональных знаниях Петра в области зодчества, что видно из следующей фразы: “В вопросах архитектуры , где Петр не мог считать себя специалистом...”⁸. Из этого следовал логический вывод , что проектные работы должны были вестись архитекторами. Поэтому проект застройки Петербурга 1716 г. Луппков считал составленным”, по-видимому

² Там же , с. 65-84.

³ История русского искусства, т.З, с. 134.

⁴ Луппов С.П. История строительства Петербурга в первой четверти XVIII в. М.; Л., 1957.

⁵ Там же, с. 23-24.

⁶ Там же, с. 26, 48, 50-51.

⁷ Там же, с. 68.

архитектором Д.Трезини\ а Леблон выполнил свой проект планировки Васильевского острова”.² В отношении Маттарнови и Гербеля, которые по мнению Луппова, были авторами планировки Адмиралтейского острова ³ , впервые сделано ценное замечание, что их работа не выходила за пределы этого острова. В фундаментальном труде А.В. Бунина по истории градостроительства фигурируют имена Леблона⁴ и Гербеля⁵ как авторов проектов Петербурга. Значительное место отводится и Петру урядом с именем которого неизменно помещается “Комиссия строений”⁶ . Однако Бунин , так же, как и предыдущие исследователи не считает Петра автором генерального плана Петербурга и указывает то на большую роль Меншикова в отклонении проекта Леблона^то, что руководимая Синявиным комиссия энергично принялась за планировку и благоустройство Петербурга и к 1722 г. разработала новый проект столицы.”⁸.

Из всего вышеизложенного видно : во- первых ,насколько противоречивы мнения об авторе генерального плана петровского Петербурга; во-вторых , как важен этот вопрос, ибо его не могут обойти в своих исследованиях ни архитекторы , ни историки, ни искусствоведы.

¹ Там же, с. 36.

² Там же.

³ Там же ,с. 51.

⁴ Бунин А.В. Указ. Соч., с. 368.

⁵ Там же, с.382.

⁶ Там же, с. 370.

⁷ Там же, с 416.

⁸ Там же, с 417.

Общеизвестно , что 16 мая 1703 г. на Заячьем острове в дельте Невы была заложена и к октябрю выстроена крепость “Санкт-Питер-Бурх”, явившаяся родоначальницей города^ и что в октябре следующего, 1704 г. началось возведение Адмиралтейской верфи законченное в 1705 г. Исследователи давно пришли к единой точке зрения, что именно эти два сооружения явились теми постройками, которые с самого начала определили центральное ядро города и застройку прилегающих территорий Городового и Адмиралтейского островов. Поэтому выяснения вопросов , связанных с выборам для них участков и с установлением имен их авторов, имеет первостепенное значение в плане рассматриваемой темы. В литературе обычно сообщаются только факты сооружения этих построек , а вопрос об авторах обходится молчанием¹.Особенно сложен он по отношению к земляной фортеции. Тем не менее попытаемся его выяснить, обратившись еще раз к общеизвестным фактам и событиям, но рассмотрим их в плане интересующей нас темы.

Новая военная компания, против Швеции, начатая Петром в 1702 г., увенчалась осенью того же года крупной победой. В результате “ жесткого” штурма 11 октября русские овладели крепостью Орешек-Нотебург. Чрезвычайно важное в стратегическом отношении положение московской твердыни., находившейся у истока Невы, требовало немедленного восстановления ее боевой мощи и превращения в надежный опорный пункт для дальнейшего продвижения русских по Неве. Тогда же для ее усиления были созданы дополнительные укрепления - больверки, автором которых был Петр I².

¹ Очерки истории Ленинграда .М.; Л., 1955, т. 1, с.32, 115-116; Бутми В.А. Начало строительства Петропавловской крепости .- Научные сообщения ГИОП Ленинграда. Л., 1959, С. 5-6. ² Иогансен М.В., Кирпичников А.Н. Указ соч., с. 30-31.

приходу неприятельского с моря” . Скорее всего уже тогда промерили основные протоки дельты и определили трассу главного фарватера, (см. тезаурус) который проходил по Большой Неве и резко поворачивал у восточного мыса Васильевского острова к левому берегу. Так как Россия еще не имела на Неве военного флота , то в случае появления вражеских кораблей оборона дельты могла обеспечиваться только средствами артиллерии. Поэтому ее орудия должны были постоянно держать фарватер. Этими соображениями и руководствовались при выборе места для крепости. Наиболее удобным для нее оказался остров, едва подымающийся из воды, у правого берега. Он находился там, где широкая река разделялась на два главных рукава: Большую и Малую Неву. От Березового острова (вскоре получившего название Городского) его отделяла узкая протока, которую нетрудно было превратить в оборонительный водный барьер. С его хорошо просматривались просторы Невы и ее низкие берега, что делало невозможным внезапное появление возле острова противника.

Следовательно, принять решение о строительстве крепости на Заячьем острове мог либо коллегиальный орган (но никакого “совета” по этому поводу не собирали), либо лицо, которое обладало высокими профессиональными знаниями флотоводца, артиллериста, военного инженера и неограниченный властью, способный в короткий срок сосредоточить десятки тысяч людей на пустынных болотистых берегах и заставить их в невероятно трудных условиях работать от зари до зари. Единственный человек, обладающий всеми этими данными, был Петр 1-корабельный мастер, капитан-бомбардир, фортификатор, деспотичный монарх громадной страны. Построенная в невиданно короткие сроки (за пять месяцев), земляная крепость была нового для Руси типа. Регулярная фортеция (см. тезаурус) с развитой бастионной системой свидетельствовала о том, то ее автор знал новейшие достижения Европы в этой области. Внешняя линия ее обороны состояла из шести сильно выступающих бастионов, (см. тезаурус ) соединенных куртинами, (см. тезаурус) Западные и восточные ворота надежно прикрывались равелинами. Новая твердыня имела не только более совершенные боевые качества, отвечавшие возросшей силе артиллерии, но и отличалась плановым и объемно-пространственным решением. Если сложная конфигурация стен русских кремлей зависела от рельефа местности, а силуэт создавался живописным сочетанием свободно расставленных высотных построек ( башен с шатрами или зубчатыми завершениями, расставленными

на линии внешних укреплений, колоколен и златоглавых церквей, возведенных внутри крепостного дворца), то облик земляной фортеции базировался на других принципах. Объемная композиция складывалась из ровной горизонтальной линии оборонительных укреплений, которой противопоставлялась одна высотная доминанта - деревянная церковь¹, построенная в центре крепостного двора одновременно с крепостью. В основе плана фортеции лежал точный математический расчет. Вместе с тем ее план не был симметричным и имел форму неправильного шестиугольника, что диктовалось конфигурацией острова. Возводилась она искони русским способом с применением ряжей для устройства фундамента под земляную подсыпку, там, где больверки приходилось выводить из воды. Для предохранения стен от размыва перед ними устраивались , как и в старину на Руси, обрубы. Нельзя не отметить и сходства, существовавшего между новой крепостью и бастионами Шлиссельбурга. Общее было в применении одних и тех же технических приемов, в организации ведения работ, но главное состояло в том, что в обоих случаях сооруженные укрепления закрывали всю территорию острова (а при постройке крепости на Заячьем острове и близлежащей отмели), не оставляя не укрытой даже узкой полоски земли, которой бы мог воспользоваться противник.

Совершенно очевидно , что строительство “под носом “ у врага крепости и особенно ее боевые качества должны были содержаться в глубочайшей тайне, а следовательно, ее проектирование и строительство могли осуществлять только самые надежные люди. Известно, что иностранцам Петр I после Азова не очень-то доверял. Поэтому сам ,обладая необходимыми знаниями, проектировал такие ответственные сооружения, как Таганрогская гавань, упоминавшиеся выше бастионы Шлиссельбурга, артиллерийский форт Кроншлот, а также бастионные системы у отвоеванных крепостей Яма, Выборга и других². Документы сохранили нам неопровержимые свидетельства личного участия Петра в закладке и отсутствие сооружении ряда крепостей и отдельных построек, поэтому его отсутствие при закладке столь важного оборонительного объекта, как крепость Петербург, вызывало недоумение историков. Это могло означать либо непричастность его к этому делу, что опровергается всем вышеизложенным, либо то, что существовал кто-то или что-то, вполне заменяющее Петра и делающее его присутствие необязательным. Ответ на этот вопрос содержится в “Описании карт, планов, чертежей, рисунков и гравюр собрания Петра I “, где под № 35 помещены данные о нескольких чертежах Петербургской крепости. О первом из них сказано: “№ 1. План и профиль Петербургской крепости. Проект 1703 г. Обозначений нет. Контурный чертеж чернилами, возможно исполненный

¹ Источники о строительстве церкви весьма ограниченны и не содержат сведений об ее авторе.

² Ласковский Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России . СПб., 1861, ч. II, с. 433,501 и др.

10

Петром I” Чертеже, значащемся под № 2 .цифровые обозначения во всяком случае сделаны Петром ².

Есть еще одно веское доказательство в пользу авторства Петра I чертежей крепости. Каменная крепость, которую начали возводить вместо земляной в 1706г.,повторяла конфигурацию плана своей предшественницы с небольшими отклонениями, которые позволяли сделать ее план более симметричным³. Авторство же Петра I как в отношении каменной фортеции, так и защищавшего доступы к ней каменного кронверка не могут вызывать сомнений, т.к. сведения об этом содержаться в письмах Р.В. Брюса, в ведении которого находилась крепость, и осуществлявшего техническое руководство ее строительством Д. Трезини. Наиболее раннее письмо Брюса датировано 14 марта 1709 г. В нем читаем: “ Ваше величество изволил...ко мне писать ,дабы контршарпы кругом кронверка по старому чертежу не делать, а строить бы по новому .каков ко мне будет прислан, о котором новом чертеже всенижайше прошу Вашего величества , дабы заранее к нам был прислан” . Исполнительный комендант крепости Брюс, видимо , тщательно готовился к началу строительного сезона, который обычно в Петербурге начинался с 15 апреля. Из следующего его письма от 24 апреля того же года узнаем, что “Вашего величества посланный к нам чертеж мы получили и выразумели , как по оному строить около кронверка контршарпы”⁵. Напомним, что в марте-апреле 1709 г. Петр находился на юге (Воронеже, Азове, Таврове и др. местах). Из этого же письма видно, что несмотря на то что строительство уже шло третий год, Петр продолжал творчески подходить к возведению крепости

¹ Мурзанова М..М., Покровская В.Ф., Боброва Е.И. Указ . соч., с. 5.

² Там же , чертеж из “F”- 226, т.З, Л. 13.

³ Бутли В.А. Указ . соч., с.5.

⁴ ЦГДА, ф 9, отд. П.кг. 9,Л. 100. Опубликовано: Письма и бумаги Петра Великого. СПб., 1890, т. 8, вып. П. с. 1014. ⁵ Там же, Л. 102.

11

и постоянно вносил изменения: “А в другом чертеже Вашего высочества написано, чтоб у оного болверка (речь идет о бастионе Трубецкого) на фасе казематов не делать для того , что впредь около того болверка будет кронверк”¹.

Письмо Трезини от 14 июля того же года с определенной ясностью позволяет представить роль Петра I в строительстве каменной крепости и круг обязанностей возложенных по ее возведению на “полковника от фортификации и архитекта Доменико Трезини. После слов поздравлений с Полтавской победой_ последний пишет: “... а я со всяким радением рад трудитца против чертежа вашего ”², что звучит как заверение в точном исполнении предписанного. В конце письма, где речь шла о больверке Трубецкого , еще раз упоминается о чертеже Петра: “... одна фаза ныне зделана по вашему чертежу без казематов, а другая фаза к реке зделана с казармою”³. Невозможно представить, чтобы Петр I в своем проекте каменной крепости почти копировал чужой замысел, да еще выполнял при этом сам чертежи. Предназначение же Петра автором земляной фортеции снимает сразу многие недоуменные вопросы и объясняет отсутствие каких бы то ни было сведений в документах о поручении кому-то ее проектирования, о рассмотрении, обсуждении и утверждении чертежей, на что обратил внимание еще А.В. Предтеченский . Действительно в “журнале Петра содержится лишь лаконическая запись : “... И по нескольки днях найдено к тому удобное место остров, который называется Люст- Еланд.... где в 16 день мая... крепость заложена и именована Санкт-Петербург”⁴. Никаких других сведений по ней нет по существу, нет.

Нельзя, кроме того, забывать и о том, что земляная крепость, а потом и каменная были важным звеном целой системы укреплений, которую создавал Петр I , сам проектировавший и ее отдельные , наиболее важные для защиты невских берегов объекты. С Востока вход ее охранял усиленный им Шлиссельбург, путь с запада контролировал возведенный по его чертежу и модели Кроншлот. Главный же фарватер в дельте был под прикрытием артиллерии Петербургской крепости и бастионов Адмиралтейской верфи -крепости. Что касается последней, то здесь авторство Петра доказательств не требует , ибо достаточно широко известен его собственноручный чертеж⁵ . План “ Адмиралтейского верфа” был снабжен подробными пояснениями, как осуществлять строительство, какие постройки возводить в каком материале. Вероятно, Петр хорошо представлял возможности в этом отношении Меншикова, которому адресовал чертеж⁶. Сам же он вполне разбирался в

¹ Там же, Л. 103.

² Там же, кн .10, Л. 148. О публиковано: Старые годы, 1911, апрель, с. 21-22.

³ Там же, Л. 149.

⁴ Очерки истории Ленинграда, т. 1., с. 31.

⁵ Письма и бумаги Петра Великого . СПб., т. З.,.,с. 434.

⁶ Русская архитектура первой половины XVIII в.,с. 112.

12

О выборе для нее участка , сделана следующая запись в “журнале” Петра за 1704 г.:” Октябрь в 5 день при прибытии своем в Петербург, осмотря место на берегу реки Невы для строения кораблей Адмиралтейскую верфь и указал оную фортецию укрепить”¹. Если место для Петербургской крепости определялась только соображениями стратегического порядка и выгодности ее положения для организации города, вероятно, была счастливым , но случайным совпадением, которое в дальнейшем удачно использовали, то расположение Адмиралтейства в центре дуг, образованных естественными протоками (Мьей, Кривушей, Безымянным ериком), едва ли вызывалось только нуждами кораблестроения. Ведь верфь могла быть возведена чуть выше и чуть ниже по течению Невы. Скорее всего , здесь уже учитывалось соотношение ее башни со шпилем над главными воротами и высотой доминанты крепости- деревянной церкви, выстроенной в 1703 г. Кроме того , такое местоположение постройки огромной протяженности (около 250 м.), имеющий план в форме “гигантской растянутой буквы “П”, открытой к реке делало ее неизбежно центральным зданием острова, застройка которого формировалась одновременно со строительством верфи. Несомненно, основатель города умышленно отводил такую роль Адмиралтейству, т.к. оно должно было символизировать вывод России к морю и создание впервые в ее истории мощного военного флота.

13

жилища Петра, построенного 24-26 мая 1703 г. напротив нее на правом берегу. Это позволяло иметь наикратчайшее расстояние между ними. Как известно, работами в летнем саду руководил сам Петр I \ В 1714 г. им был составлен проект его генерального плана (“черчен в Шпа , чертил сам царское величество”) ” , который был осуществлен в натуре.

Ясно ощущаемая взаимосвязь между ними не была заложена природой. Нужно было обладать большим талантом градостроителя .чтобы на однообразных низких берегах увидеть и точно наметить первыми для освоения именно эти далеко отстоящие друг от друга участки и при том отвести их под важнейшие в военном и политическом отношении объекты. В этой связи невольно привлекает внимание примитивный с точки зрения исполнения географический документ из числа чертежей и рисунков собрания Петра I. Это план дельты Невы² со схематичным изображением островов, очертаний Петербургской крепости и Адмиралтейства, с едва обозначенной северной частью царского “огорода” и ясно читаемой композицией с каналами на месте усадьбы Меншикова. В.А Бутми³ и С.П.Луппов считали его фиксационным и относили к 1705 г. Нам представляется более правдоподобным рассматривать этот план как проектный набросок застройки невских берегов, составление которого следует отнести к 1703 г. или началу 1704 г. Данное предположение основывается на том, что план построенного в 1704-1705 гг.

О существовании в 1703-1704 гг. “проекта ” города упоминает “поляк-очевидец””, который после осмотра в 1702 г. Домика Петра I сделал следующую запись: “...живя в нем царь начертал план города, измерил берега реки, ее рукава и каналы.”⁴. Запись содержит прямое указание на то, что Петр был автором одного из ранних планов города, так как в домике он останавливался при коротких и редких посещениях Петербурга только в

¹ Дубяго Т.Б. Летний сад. М.; Л., 1951, с. 12.

² Там же, с. 78, № 46.

³ Бутли В.А. Указ. соч., с. 12, прим. 4.

\ 14

первые годы его строительства¹.Может быть “поляк-очевидец” и имел в виду рассматриваемый план? Если бы он был выполнен кем-то другим , то его едва ли стали бы так бережно хранить, да еще в 1740-х годах перечерчивать².

¹ Судя по данным “Журнала , или Поденной записи...” (СПб., 1772, ч.1. с. 99-118), в 1705 г. Петр I в Петербурге вообще не был.

² Луппов С.П. Планы ГТртрп^л^т-о

15

Строительство города в первое десятилетие велось , по мнению В.И. Гегелло и В.Ф. Шилкова, искони русским методом “по росписям”¹, без составления разработанного предварительного плана. Кроме упомянутого выше наброска , до 1717 г. вычерченного на бумаге проекта города, видимо не существовало (во всяком случае , документы о нем не упоминают ). Тем не менее застройка невских берегов , осуществлявшаяся в натуре, несомненно являлась реализацией какого-то единого замысла. В основе его лежало

¹ Очерки истории Ленинграда, с. 115 .

² Белые ночи, с. 213.

16

Как и прежде, он определяет места для наиболее значительных объектов. Так , например, в 1710 г. он выбрал на берегу Невы участок учрежденного им Александро-Невского монастыря, который должен был со временем стать религиозным центром столицы. “В сем 1710 году, - осматривал места, где быть строениям и над Невою рекою при Санкт- Петербурге на устье реки Черной усмотрел изрядное место, которое называлось Викторы, где указал строить монастырь во имя святой Троицы и святого Александра Невского.” . Предметом особых забот Петра по-прежнему, оставалась планировка городской территории, т.е. формирование его генерального плана. Если в первое десятилетие заселение невских берегов велось на основе главным образом устных распоряжений, то теперь создаются разнообразные документы, в том числе географические, огромное количество указов, большая часть которых-автографы Петра. Многие из них являются резолюциями на доношениях и “репортах о ходе строительства, с которыми постоянно отправлялись курьеры, как только царь покидал Петербург, поскольку он, находясь и за сотни верст , желал досконально знать о ходе работ и управлять ими.

¹ Журнал или Поденная записка...,ч.П , с. 304.

17

включением в городской организм новых территорий и упорядочением сложившейся застройки. К числу первых принадлежал большой участок , лежавший к востоку от верховья Фонтанки. Когда в 1712 г. встал вопрос об освоении этого района ., “его царское величество повелел сделать чертеж Московской стороне” Д.Трезини. О цели составления заказанного ему чертежа . пишет сам архитектор: “...и на том чертеже его величество указал светлейшему князю раздавать места всякого чина людям на первой линии строить каменное или мазанки^ позади деревянное ”².

Такой чертеж являлся документом , точное выполнение которого было обязательным и для Меншикова, который , как губернатор города, должен был осуществлять “раздачу” согласно “помет” и для Трезини, руководившего переносом схемы на натуру. При таком формировании распоряжения никто не мог отговариваться незнанием или недопониманием указанного. Оставив чертеж, Петр уехал на год в Европу, где находились русские войска. Ныне существующие улицы этого района- убедительное свидетельство выполнения составленного документа. Только сам “главный кормчий строительства” мог вносить в него коррективы, что он и делал. Через два года лаконичная резолюция Петра “не строить, ибо те места удобны под ремесло”³, на первые три пункта доношения кн. A.M. Черкасского о том, как вести дальше застройку первой линии, резко изменила назначение этого района. Отметим, что резолюция была наложена в Гданьске в апреле 1716 г. Вскоре палаты и хоромы были приспособлены под шпалерную мануфактуру, для размещения мастеров Канцелярии городовых дел.

¹ Подтверждением может служить следующий фрагмент письма Трезини к Меншикову от 16 сентября 1715 г.: “Все таковые указы и приказы на письме мне не дан был, но словно” (ЦГИА СССР, Ф. 1329, ОП. 2, №15,Л.11).

^ам же. ³ Там же, Л. 18-19.

ее величества”¹, а на другой день “его величество ездил за речку, и расчищали солдаты места”².

Как же велось освоение этих мест дальше? Пункты доношений кн. A.M. Черкасского и резолюции на них Петра дают точный ответ. В седьмом пункте доношения от 20 мая 1715 г. спрашивалось: “Дворовые места за малой рекой коли сажен в длину и ширину будут понеже от Невы реки не прямо течет возможно ли прямою линию домовое строение строить и чтоб оное строение на реку приходило и угол иметь и как далеко от реки , строить”. На него следовал ответ Петра: “Строить по реке и огибая углами, а строению от воды быть 5 саженей шириною”³. Пункт двенадцатый из доношения Черкасского:

“За малою рекою домы на переди каким строением строить и в 2 линии жилья, а позади возможно ли для нужды деревянное строить конюшни, погреба и протчее и воротам где быть?”. Ответ Петра: “Строить в 2 жилья, а вместо деревянова з глиною одною мазанки”. Пункт тринадцатый: “ За малою речкою еще позади первой линии давать места и улицам между дворами от речки быть ли и как широка?” Ответ Петра: “Не быть дворам , а улице быть, а воротам на ней, а не с линии”. Другие пункты этих доношений содержат аналогичные вопросы и ответы, связанные с перепланировкой восточной части Адмиралтейского острова, ограниченной сейчас Невой, Мойкой, Марсовым полем и Дворцовой площадью.

Такие вопросы правомерно было бы адресовать архитектору, осуществлявшему свой проект, а не грозному монарху. Однако деловой тон резолюций и их конкретность показывают, что эти вопросы не ставили Петра в тупик. Напротив , он точно с полуслова их понимал и отвечал предельно лаконично, что доказывает взаимопонимание, существовавшее по этим пунктам между ним и Черкасским, и что они вполне обходились без архитекторов. 27 января 1716г. Петр I надолго покинул пределы России, поставив конкретные задачи перед исполнителями своего проекта. Однако, находясь год и девять месяцев за границей, он наряду с другими государственными делами и командованием союзническим флотом продолжал обдумывать и уточнять разные вопросы строительства столицы. Видимо, не доверяя себе и желая, чтобы новый город на Неве ни в чем не уступал столицам крупнейших государств Европы, Петр I пригласил на русскую службу известного французского архитектора Ж.-Б.-А. Леблона. После их свидания состоявшегося в июне 1716 г. в Пирмонте , Леблон был назначен главным архитектором (генерал- архитектором”, с окладом в 5000 руб. в год), ему было поручено возглавить строительство столицы и ч^то^одау^ ^зд^№хЩ?х%. В. о^л<&?^ Il^TO^ y-^ ?^рр,ота^вд1 <<лбл1р.е замечания о нерегулярном и худом сочинении, которое практикуется в строениях, повсеместно производимых в С .Петербурге.”. 8 января 1717 г. был

¹ Походный журнал... за 1714 г., с. 133.

² Там же, с. 138.

³ ЦГИА СССР, Ф. 1329, on .2, № 15, Л. 8 об.

готов проект генерального плана города, а также фасад “образцового” дома для застройки набережных Б. Невы. Эти чертежи Петр получил в конце марта, находясь в Нидерландах. Ознакомившись с ними, он отправил 29 марта письмо Меншикову, в котором указывалось: “ О строении на Васильевском острову. Велеть ныне строить домы по берегу против первого чертежа, который мы в бытность нашу в Питербурге подписали, только надобно оставлять места, где выводить в реку каналы против нынешнего Леблонова чертежа, для того что по возвращении своем, который выберем за лутчей так и станем делать, а который каналы оставяца те и после места застроить мочно”¹. Итак, губернатор получил четкое предписание, в котором даже нет намека на утверждение чертежа Леблона. Отсутствуют пометы об этом на самом проекте. Петр оставил вопрос открытым до возвращения в Россию. На каком основании в литературе считается , что чертеж был первоначально утвержден, а потом якобы Петр изменил свое решение , установить не удалось. Извнстные историкам документы таких сведений не содержат.

¹ ЦГАДА, Ф.9, ОТД.1, КН. 57, Л. 595-596; Русское искусство XVIII -первой половины XIX в.,с. 47, 54.

² ЛО АНН СССР, до IX, оп. 1, № 627.

³ ГМИЛ. И-5213; Атлас Петербург-Ленинград. Л., 1957, с. 12.

Анализ записей “Журнала, или Поденной записки”, также “Походного журнала” Петра убеждает нас в том, что , помимо тщательного осмотра крепостей и гаваней, верфей и разнообразных производственных заведений, обсерватории, кунсткамер и т.д. он занимался с городами, замками и дворцовыми комплексами , монастырями и церквями. При этом нельзя не заметить закономерности; бросающейся в глаза: интересовавшие его объекты имели прямые аналоги создаваемого им в Петербурге или того, что он намеривался создать и завел сразу после возвращения в Россию. Например, Петр побывал в нескольких обсерватория и кунсткамерах. А в 1718 г. он приступил к строительству зданий для них на Стрелке Васильевского острова, (илл. 2). Его интересовали шпалерные мануфактуры, производство которых начали осваивать в Петербурге с 1716 г. .Он посетил “инвалидный дом”, где проживало 4000 увечных и престарелых солдат и унтер-офицеров¹. Как указывалось выше, в 1715 г. началось строительство подобного же заведения (“гошпиталя”) в Петербурге на Выборгской стороне. Список подобных примеров можно было бы продолжать, но этого нет смысла делать, т.к. сопоставление виденного Петром в эту поездку с его замыслами - тема специального исследования, которое несомненно прольет свет на использование западноевропейской архитектуры в петербургских постройках. В данном реферате я ограничусь приведением лишь двух примеров, характеризующих повышенный интерес Петра за границей к соборам и “огородам”. Первый был совершенно очевидно вызван строительством Петропавловского собора, а второй- устройством летней резиденции. В “Походном журнале” от 2апреля, когда Петр находился в Антверпене, отмечено: “...смотрел паки иезуитских церквей, между которыми одна зело изрядного здания и украшена в мраморах и лучших писмах и потом были на колокольне, которая зело изрядною архитектурою сделала старинного здания и зело высока, а именно: 82 сажени русских вышиною , на которой изрядные игральные часы”². Фиксация посещений многочисленных “огородов” неизменно сопровождалось их оценкой. Так , после осмотра парка при дворе гонноверского курфюрства сделана следующая запись: “При том доме

²Taмжe,c.405.

21

изрядный и великий огород, где много есть фонтан и протчих вод и , в котором его царское величество изволил гулять”¹. В другом месте журнала запись 16 июля 1716 г. после переезда из “Пирмонта в Люстграф” читаем;

“...видел внука королевского и гулял и ездил в канале кругом огороду”².Напомним, что устройство в 1711-1715 гг. Лебяжьего канала превратило территорию первого и второго летних садов в остров, в 1718 г. начали рыть красный канал, который замкнул водяное кольцо вокруг “променада” (позднее - Марсовое поле.) Много любопытных помет сделано о посещении во Франции городских и загородных дворцово- парковых ансамблей, включая Луврский комплекс и Тюшльри, Версаль, Трианом, Марли и др. В результате накопленных впечетлений у Петра сложился окончательный вариант генерального плана летней резиденции, и во время лечения в Спа, где он пробыл с 21 июня по 14 июля 1717 г., он его вычертил. Это генеральный план сада, известный под названием “черчен в Шпа, чертил сам царское величество”³ . Как установила Т.Б.Дубяго , по нему и велись дальнейшие работы в летних садах, а не по грандиозному и несомненно интересному плану Леблона, составленному архитектором в том же 1717 г.⁴.

“Ездил по городу (имеется в виду “Флесенг” т .е. Флиссинген) в парете и был у слюзов и ходил шлюзов и ходил по фортеции”, потом “ездил сухим путем в Мидельбургх (т.е. в Миддельбург) и “гулял там по улицам не выходя из кареты, поворотился паки назад”^. 7 апреля 1717г.:“...город Ген(т.е. Гент)...зело велик, еще больше, как Бруссель”⁶^? августа того ж года осматривал город Дорт⁷, а 11 сентября “был в Цейхгаузе и гулял по городу Берлину, при нем был один министр гр. Головкин не со многими людьми” . Таким образом, в “Журнале помещались сведения только о специальных поездках с целью осмотра того или иного города, а знакомство с ними во время разъездов, переездов, выездов не фиксировалось.

¹ Походный журнал.... За 1716 г.СПб., 1855, с.24.

² Там же, с. 80.

³ Дубяго Т.Б. Указ . соч., с. 24-26; Мурзанова М.Н., Покровская В.Ф., Боброва Е.И. Указ, соч., с. 83, № 59.

⁴ Дубяго Т.Б. Указ . соч., с. 24-26; ГЭ, ОР, № 8432.

• ⁵ Походный журнал.... За 1716 г., с.68; Там же, за 1717 г., с.6; . Журнал или

⁶ Там же , с. 406.

⁷ Там же , с. 420.

⁸ Там же, с. 423.

⁹ Thime-Beeker. Kunster-hexikin. T. XXVII. L eipzig, 1933, S. 70.

итальянец, находившейся на польской службе. Особенно долго во время этой поездки Петр находился в Амстердаме (с 6 декабря по 7 марта 1717 г.), где тяжело болел “жестокой лихорадкой” .С этим городом он хорошо ознакомился еще в 1697-1698гг. Тогда его главная цель состояла в изучении и практики кораблестроения. Теперь же, когда он задумал строить “водяной город” на Васильевском острове и намеривался прорыть обходной канал по южному берегу Ладожского озера, углубив р. Свирь, и проложить путь через озеро на Архангельск, его больше интересовали каналы и шлюзы, устройством которых славилась Голландия. Походный журнал не содержит свидетельств о том, что Петр измерял каналы “Северной Венеции” или получал сведения об их размерах. Однако Петр ими интересовался. Подтверждением этому служит Указ, изданный спустя 7 лет, 11 февраля 1724 г., о строении на Васильевском острове домов и проведении каналов и улиц. Пункт 2-й Указа гласил: “...все каналы и по бокам их улицы дабы шириною были против Эреграхта Амстердамского”¹ . В том , что вопрос о дальнейшем строительстве Петербурга находился в центре внимания Петра во время его пребывания в Голландии, нас убеждают и другие факты. Так, он с нетерпением ожидал из Петербурга какой-то его план. Об этом мы узнаем из письма Меншикова: “Чертеж С. Петербурга, со всеми проливами и островами, делать приказал, и как скоро будет готов, немедленно пришлю, а прошпект давно снят и скоро будут печатать”² . Указание .что на плане были изображены все проливы и острова, наводит на мысль, что речь шла о фиксационном чертеже. Сведения о нем, помещенные рядом с данными о “прошпекте” города, т.е. о знаменитой панораме Петербурга, исполненный в 1716 г. гравером А.Ф. Зубовым, позволяют думать , что эти географические документы были как-то связаны между собой. Очень возможно, что ожидаемый Петром план Петербурга и был тем оригиналом, с которого голландский географ Рейнер Оттенс выполнил гравированный вариант³.

¹ ЦГАДА, Ф248, кн. 1206, Л. 411. ПСЗ, № 4469.

² Берх В. Собрание писем Петра I, С. 94.

³ Журнал или Поденная записка ..., ч. П , отд. 1, 405.

Чертежи Леблона, как указывалось выше, застали Петра по дороге в Антверпен. Во всяком случае, 29 марта он уже имел их и отправил указания продолжать застройку Васильевского острова по утвержденному им чертежу 1 января 1716г. Прибыв в г. Кале, он заказал “рисовальщику ...копию с присланного Леблонова чертежа палат для посылки в Петербург, к светлейшему князю”.² т.к. проект “дома всем на реку строиющимся” был им одобрен, кроме размеров окон, которые следовало уменьшить “понеже у нас не француский климат”³.

Можно предположить, что во время пути “водою” до Парижа у Петра, не принявшего проект Леблона, возникла идея свести воедино, т.е. вычертить на одном листе, частично уже реализованные застройки отдельных районов. Приехав в Париж, он, видимо , поручает это выполнить французскому королевскому географу Н. де Фер. Иначе чем можно объяснить появление в Париже гравированного им плана Петербурга (илл. 3), являвшегося первым итогом .суммой постепенно слагавшегося у Петра, задолго до второй поездки в Европу, замысла. Действительно ,на плане изображены строго прямолинейные схемы-проекты раздачи участков на Московской стороне и на Васильевском острове, которые вычерчивал в1712и1715г. Трезини по конкретным заданиям Петра , а Петр наносил на некоторые из них свои соображения или распоряжения. Есть на плане и проекты урегулирования застройки, сформировавшейся в первые годы жизни города на Городском и Адмиралтейских островах, осуществление их, как указывалось выше, началось в 1715 г. под наблюдением A.M. Черкасского. Нанесена прямая, как стрела, въездная дорога в город, ориентированная на главные ворота Адмиралтейства. К ее строительству приступили в 1712 г. Она должна была соединить Александре - Невский монастырь с восточной границей города, проходившей тогда по р. Мье.

Во Франции Петр пробыл до 9 июня и много где побывал. Однако есть все основания утверждать, что наибольший интерес вызвал у него Версаль. Он провел в нем четыре дня, с 13 по 15 мая и 1 июня. Во французских источниках имеются сведения, что во время пребывания в Версале, царь осмотрел машину и дворец Марии, сады которого прекрасно содержался. Он много чертил и делал заметок о всем, что видел”⁴ .Великолепная загородная резиденция французских королей неизменно производила впечатление на ее посетителей. Петра же она интересовала еще и как источник творческой

¹ Левсон- Лессинг В.Ф. Первое путешествие Петра I за границу- В кн.: Культура и искусство петровского времени. Л. , 1977, с. 18,19,34.

² Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. М„ 1872, Т.III. с. 60.

³ Русское искусство XVIII-первой половины XIX в., с. 47.

⁴ Архиров М.И. Раскин А.Г. Петродворец, с, 166, прим.П.

Вероятно, несмотря на официальные приемы, дипломатические переговоры, бесконечные разъезды Петра не оставляла мысль о необходимости сделать окончательный выбор между проектом генерального плана Петербурга Леблона и своим. Скорее всего, именно с этим было связано снятие копии с графического автографа архитектора для изготовления гравированного воспроизведения, чтобы обеспечить сохранность чертежа. А быть может, чтобы иметь оба проекта в одном масштабе? “З июня, - помечено в “расходных книгах кабинетным деньгам”,-выдано в Париже кондуктору Дюменю, который делал копию с присланного Леблонова Петербургского плана, за работу 100 ливров”¹.

Помимо этого, из этой же “записки” известно, что 22 октября, Петр с Меншиковым осматривал Петергоф, а 5 ноября они ездили “ к Леблону, у которого , осмотрев некоторой модели, купно отъехали”³.23 ноября Петр, также в сопровождении Меншикова и других лиц, “изволил ездить на линиях по французской слободе и другим слободам”⁴ . Даже этот сухой перечень показывает ,что Петр осмотрел все, что делалось без него, осуществил своеобразную приемку работы, а затем уехал в Москву.

¹ Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. М„ 1872, т.II. с. 66.

² ЦГАДА, Ф.П, оп.1, № 53, 1717, Л. 180 об.

³ Там же, Л. 191. об, 200.

⁴ Там же, Л. 211. об.

аппарата (создание коллегий)^ строительство военно-морских баз в Асвеле и на острове Котлин и другое отодвинуло на некоторое время на второй план деятельность Петра-градостроителя и архитектора. Однако известно, что перед началом строительного сезона 27 марта 1718 г. он вызывал к себе Меншикова с Трезини, “ и по разговорам изволили смотреть учиненых разным строениям априсов”¹. Петр и сам заезжал к ним. Так , 8 мая к Меншикову “прибыл его царское величество и смотря принесенные архитектором Трезиным чертежей по довольных разговорах купно отъехали к кн. Голицыну” . 23 октября того же года “государь прибыл в 12 часов к князю Меншикову и, откушавши у него, посетил архитектора Трезина и Провел у него несколько часов в рассмотрении планов и чертежей”³.

Из письма Трезини Полицеймейстерской канцелярии от 16 ноября 1723 г. узнаем, что “в том 1718 году по его императорского величества указу зделан другой чертеж”⁴ Васильевского острова, который отличался от первого тем, что поперечные каналы с проездами перед домами теперь составляли 13 саженей (3+7+3).

Такой же ширины были и расположенные параллельно им улицы. На проезды между участками оставлялось по 3 сажени. Вероятно, нижеприведенная запись из “Поденной записки” Меншикова за 23 сентября 1718 г. связана с первыми шагами осуществления нового варианта замысла Петра по застройке острова: “...купно отъехали во французскую слободу, где изволил смотреть работы, но потом его величество велел вырубать дороги, где быть слободам от берега р. Невы, у Першпективной и бавясь там купно прибыли в дом (Меншикова)... по полудни, встав е.ц.в. мало мешкав купно с его светлостью отъехал к своему его светлости двору, где смотря места, прибыл к архитектору Трезини и бавясь в час вернулись в дом”⁵. Этим планом, вероятно .была зафиксирована и перемена назначения стрелки, на которой решили создать главную площадь столицы.

¹ Там же, 1718, Л. 58.

² Там же, Л. 89, об.

³ Голиков И.И. Деяния Петра Великого, т. VII, с. 383.

⁴ ЦГАДА, Ф.9, отд.1, кн. 57, Л. 346.

⁵ ЦГАДА, Ф.П, оп.1, № 53, 1718, Л. 185 об.-186.

Оба плана так же, как и трезиниевские проекты- схемы раздачи участков, имели письменные распоряжения и пометы Петра. Это подтверждает текст письма Девиера от 18 сентября 1719 г., адресованного Гербелю: “Господин архитектор, по получении сего немедленно пришлите к нам в канцелярию Адмиралтейского острова чертеж, деланный архитектором Маттарновием, також де и другой чертеж который ты дал, на котором его имп. величества указом повелено делать, а в прежнем маттерновия чертежу оставить”¹.

В другом документе о первом из них сказано: “ прежде сочиненный помянутым архитектором Маттарновием о исправлении на том острову улиц чертеж оставить, и потому чертежу не строить”² . Что касается второго, то 4 октября 1719 г. Петр I “смотря чертежа, сочиненного и отправленного архитектором Гербелем для поправления улиц всего Адмиралтейского острова, указал по именному своего великого государя указу по оному чертежу на том острову улицы, поставя вехи поправить и где надлежит строение по тем вехам в линее быть перестроить.Також застроенной каменный мытный двор доделать по тому же чертежу прямо”³ .

Нет сомнений, что лучевая система Адмиралтейского острова , как и лучи-дороги, сходящиеся к парадному двору Александре- Невского монастыря, появившегося в проекте .составленном Т. Швертфегером⁴ в эти же годы, были перефразировкой с чисто русским размахом знаменитой трехлучевой композицией расположения подъездных дорог летней резиденции французских королей.

¹ ЦГИА СССР, Ф.1329, оп.2, № 15, Л. 85 .

² Там же., Л. с. 83.

³ Там же.

⁴ НИМ АХ СССР,Г-18021.Гравюра П. Пиката 1723г НИМ АХ СССР.Г-18021.Гравюра П. Пиката 1723г.

13 августа 1721 г. он “гулял по всем каналам”², а затем распорядился раздавать места по берегам Фонтанки вниз по течению от “першпективы” под загородные усадьбы, т.к. граница города уже стала проходить по этой реке. Сохранилась ведомость о раздаче разным лицам мест в Санкт-Петербурге по р. Фонтанке для постройки загородных домов “с собственноручною заметкою государя”³.

¹ Походный журнал...за 1719г,СПб,1855, с.107. Там же , за 1721 г. СПб., с . 56.

² Там же , за 1721 г. СПб., с . 56.

³ Крашенинникова М., Шилков В. Проекты образцовых загородных домов Б. Трезини и застройка берегов Фонтанки.-в кн. : Архитектурное наследство. , Л.,1955, № 7, с,с.5-12.

Город охватывает огромную территорию, но единого рисунка его генеральный план не имеет. Он как бы состоит из четырех слагаемых. Из них три имеют линейную планировку: Васильевский остров, Городской и Московская сторона, и только застройка территории, лежавшей к югу от “першпективы”, подчиняется лучевой системе расположения основных магистралей. Однако мощная Нева объединяет их в единый цельный организм. Такой план не мог создать ни один западноевропейский архитектор. Автором генерального плана Петербурга со дня заложения крепости на заячьем острове и до смерти стал его основатель-Петр I. Конкуренцию ему не смог составить даже “генерал- архитектор”- Леблон. Современники Петра об этом были хорошо осведомлены, и глава духовенства военно-морского флота иеромонах Г. Бужинский не для “красного слова”,а справедливо в своем “Слове в похвалу Санктпетербургу и его основателя” говорил: “...тобою всепресветлейший и непобедимейший монарх... прекрасными зданиями украшенный, паче по всему тебе собственно, ярко премудрейшему и первейшему его зодчему.. .”¹. Такой вывод только на первый взгляд может показаться дерзким и неожиданным. Ведь был же Петр I “корабельным мастером”, “капитаном-бомбардиром”, фортификатором. Все эти специальности требовали умения чертить, а как сообщают авторы исследования о Петергофе, “он брал уроки черчения у голландского художника Адамо Сило” . В аттестате полученном им от “Остъиндской компании” в 1698 г., сказано: “Кроме того под моем (Гаррит Клас Поль) “надзиранием корабельную архитектуру и черчению планов его благородие так основательно изучил, что может, сколько мы сами разумеем, в том и другом упражняться”³. Надо иметь в виду .что постройка кораблей парусного флота требовала глубокого знания их пропорций. В собственноручном предисловии к Морскому регламенту Петр писал:

“...потом прочил той верфи баса Яна Поля, дабы учил его пропорции корабельной, который ему через четыря дня показал. Но понеже в Голландии нет на сие мастерство совершенства геометрическим образом,.. бас сказал что и всею на чертеже показать не умеет”. Он потом узнал, что в Англии сия архитектура так совершенство, как и другая, и что кратким временем научиться мочно...в Англию поехал и там через четыре месяца оную науку окончил”⁴. Петр настолько владел этими знаниями, что в 1724 г. сам “писал

¹ Бужинский Г. Слово в похвалу С.Петербурга и его основателя .-в кн..:Старина и новизна. СПб, 1772,ч.1,с.49.

² Архипов Н.И., Раскин А.Г. Петродворец, с. 9.

³ Устрялов М.Г. История царствования имп. Петра Великого. СПб., 1858, т.З, с. 92-93.

⁴ Там же, с. 90-91.

препорции корабельные” . Известно, что корабельные мастера, проектируя судно, сами компоновали его пластическое убранство. “Резные мастера лишь осуществляли в натуре выполненные кораблестроителями композиции”². Очевидно, в связи с этим у Петра развилась страсть к токарному делу. До нас дошло паникадило из кости его работы. Точил он и рамы (“овальные” и на свою персону”), “коробки”, “доскам” и даже фигуры. Возможно , поэтому К.Б.Растрелли на нагрудном щитке кирасы бюста Петра поместил аллегорический барельеф: на нем царь высекает из камня фигуру женщины, олицетворяющей преобразованную Россию.

Петр не получил систематического архитектурного образования, но много занимался самообразованием в этой области³. В его библиотеке было много книг по архитектуре. Не случайно К. Растрелли приподнес ему в подарок “труды по архитектуре Давиле, Моро, Леблона...различные планы дворцов и садов”⁴.

Наконец, записи в его “Походном журнале” донесли до нас свидетельства о его незаурядных способностях как художника. Так, не без удивления читаем: “ 25 января 1715 г. его величество списывали персону царицы Прасковьи Федоровны” .3 ноября того же года : “...был в Академии, срисовал ли человека”⁵. Известно, что литовский гетман Ян Сапега, после осмотра в 1726 г. токарни и “конторки” (т.е. кабинета ) Петра, получил от Екатерины I “портрет (работы государевой) Святой Екатерины”⁶. Петр был чрезвычайно одаренным от природы человеком, целеустремленным и феноменально трудоспособным. Это и позволило ему развить щедро отпущенные ему природой дарования. Все вышеизложенное раскрывает еще одну грань его талантливой натуры.

¹ Походный журнал... за 1724 г.,СПб., 1855, с. 34.

² Русская архитектура первой половины XVIII в., с. 95. 112-116. 119; Архипов Н.И., Раскин А.Г. Петродворец, с. 9-10.

³ Архипов Н.И., Раскин А.Г. К. Растрелли.. Л.,; М., 1964, с. 16.

⁴ Походный журнал... за 1726 г.,СПб., 1855, с. 10.

⁵ Там же, с . 74.

⁶ Там же, с . 10.

1. Бастион (франц.bastion) - 5-угольное укрепление в виде выступа крепостной ограды для обстреливания местности впереди и вдоль крепостных стен и рвов и как отдельное укрепление.

2. Кронверк (немец. Kronwerk) -укрепление, возводившееся в 16-18 в. перед крепостным фронтом крепости с целью его усиления.

4. Равелин (франц. ravelin) - фортификационное сооружение треугольной формы в крепостях перед рвом, в промежутке между бастионами. Использовался для размещения огневых средств, прикрывавших участки крепостной стены от атак противника.

5. Форватер (голл. vaarwater) (судовой ход) - безопасный в навигационном отношении проход по водному пространству. Обозначает бакенами, буями, створными знаками и пр.

1959.